Я сообщила ему все сведения, которыми располагала сама.
— У вас есть какие-то основания считать, что мы имеем дело не с аутоэротической асфиксией? — спросил он.
— Никаких, кроме обстоятельств смерти, — ответила я.
— Он работал над делом Эмили Стайнер.
— Это и имеется в виду под обстоятельствами, — сказал Марино.
— Да уж, во всех новостях только про нее и говорили.
— Еще сегодня утром мы вместе были на совещании в Квонтико по этому делу, — добавила я.
— А потом он, значит, возвращается домой, и нате вам. — Кац задумчиво взглянул на тело. — Мы тут, кстати, некоторое время назад исследовали тело проститутки, найденное в мусорном контейнере, и добыли отличный отпечаток всей пятерни на лодыжке, хотя трупу было четыре или пять дней.
— Кей? — В дверях появился Уэсли. — Можно тебя на минутку?
— С помощью этой штуки? — спросил Марино.
— Да. Еще у нее были накрашены ногти, и, как выяснилось, с ними тоже очень удобно работать.
— В каком смысле?
— В смысле отпечатков.
— И куда сейчас все это дело?
— Не суть важно. Я собираюсь обработать всю комнату целиком. Обстановка, боюсь, будет испорчена.
— Ну, хозяин вряд ли станет жаловаться.
Мы с Уэсли вышли из комнаты. Внизу, в кухне, у телефона стоял стул. Видимо, именно здесь Мот просидел несколько часов, ожидая нашего прибытия. Рядом на полу стоял стакан с водой и забитая окурками пепельница.
— Взгляни, — сказал Уэсли. Он нередко находил самые неожиданные улики в самых неожиданных местах.
Двойная мойка была заполнена продуктами, которые он достал из морозилки. Уэсли развернул небольшой плоский сверток, упакованный в белую бумагу для заморозки. Внутри обнаружились какие-то сморщенные лоскутки, высохшие по краям и желтоватым цветом напоминавшие вощеный пергамент.
— Есть хоть один шанс, что мои предположения ошибочны? — спросил он мрачным тоном.
— Боже мой, Бентон! — потрясенно произнесла я.
— Лежали в морозилке, поверх всего остального — готового фарша, свиных отбивных, пиццы. — Он поочередно тыкал в продукты затянутым в перчатку пальцем. — Я надеялся, ты скажешь мне, что это куриная кожа либо какая-нибудь наживка для рыбалки или что-то в этом роде.
— На ней нет дырок от перьев, и волоски слишком тонкие — как у человека.
Он молчал.
— Нужно поместить ее в сухой лед и забрать с собой в Квонтико, — сказала я.
— Пока мы остаемся здесь.
— Чем скорее будет сделано иммунологическое исследование, тем скорее мы получим подтверждение, что кожа принадлежит человеку. Анализ ДНК установит — кому именно.
Он сунул сверток обратно в морозилку.
— Сперва надо проверить на отпечатки.