— Не знаю. Может быть, и был. Сложно сказать.
— Миссис Стайнер…
— Зовите меня Денизой, — перебила она, все так же пристально смотря на меня.
— Что еще вы можете припомнить о мужчине, который проник в дом и связал вас?
— Вы хотите установить, был ли это человек, убивший мальчика в Виргинии?
Я промолчала.
— Я в одном журнале видела фотографии ребенка и его семьи. Помню, еще подумала тогда — какой ужас, каково же матери. Когда умерла Мэри-Джо, я была сама не своя. Я и представить не могла, что мне снова придется пройти через такое.
— Мэри-Джо — это ваша дочь, которая скончалась от внезапной остановки дыхания?
Заинтересованность мелькнула в ее глазах из-под темной пелены боли. Видимо, ее поразило или по меньшей мере показалось странным, что мне известна эта информация.
— Она умерла в нашей постели. Я проснулась, а малютка лежит рядом с Чаком и не дышит.
— Чак — ваш муж?
— Я сперва уж думала, что он случайно повернулся и придавил ее во сне. Но мне сказали, что муж ни при чем, что это синдром внезапной детской смерти, СВДС.
— А сколько было Мэри-Джо? — спросила я.
— Только-только сравнялся годик, — произнесла она, сдерживая слезы.
— Эмили тогда уже родилась?
— Она появилась на свет через год, и мне все казалось, что и с ней произойдет то же самое — она была такой слабенькой, постоянно мучилась коликами. Доктора опасались, что она страдает остановками дыхания во сне, надо было постоянно проверять, дышит ли она. До сих пор помню, как днем я бродила словно зомби, потому что почти не спала ночами, то и дело вскакивала к ней, и так каждую ночь. Жила словно в кошмаре.
На секунду миссис Стайнер прикрыла глаза, покачиваясь в кресле. На лбу у нее залегли горькие морщины, руки крепко сжимали подлокотники.
Я поняла, почему Марино не захотел присутствовать при нашей беседе и вышел — его переполнял гнев. Похоже, он стал заложником своих эмоций, и я боялась, что от него теперь будет мало толку.
Миссис Стайнер открыла веки и посмотрела мне в глаза.
— Он многих убил, а теперь вот и сюда добрался, — произнесла она.
— Кто? — Я отвлеклась на свои мысли, и не сразу поняла, о чем она.
— Темпл Голт.
— Мы не знаем наверняка, что к преступлению причастен Голт, — сказала я.
— Я знаю, это он.
— Почему вы так думаете?
— Из-за того, что он сделал с моей Эмили и с тем мальчиком. Все совпадает. — По ее щеке скатилась слеза. — Знаете, мне, наверное, надо опасаться, что следующей жертвой стану я сама, но мне все равно. Что у меня осталось в жизни?
— Мне искренне жаль, — сказала я со всей возможной теплотой. — Вы не могли бы припомнить что-нибудь еще о том, что произошло в то воскресенье? Я имею в виду первое октября.