— Может... Кто ж знает.
Если в армии дела так дальше пойдут, то лучше в монастырь.
— Ладно, — примирительно
сказал Антон, — денежным довольствием поделишься?
— Сколько надо?
— Да чтоб хоть на один
цветок хватило. А то стремно как-то... С пустыми руками.
— Бери, сколько нужно, —
Алексей кинул другу бумажник.
* * *
Петрович даже не понял,
зачем он взял из машины монтировку и через пару минут двинулся вслед за
внедорожниками. Так, на всякий случай. Когда подошел к площади, то увидел, что
«роверы» стоят у здания администрации. Видимо, общаются с директором
шекспировского колхоза. Алексий, между тем, выносил мусор из разрушенного
храма. Где-то этот молчун раздобыл тачку и лопату и периодически появлялся с
полной тачкой разнообразного мусора в дверном проеме, чтобы выкатить тачку в
ближайший проулок, где уже лежал какой-то строительный мусор.
— Вот душа неугомонная,
молить-хвалить, — прокомментировал Петрович.
Наверное, в другое время
он помог бы монаху в его бессмысленном, с точки зрения всех жителей села,
труде, но сейчас вновь почувствовал слабость и озноб.
— Валить надо отсюда, —
сплюнул он под ноги, — точно кондрашка хватит, а тут, поди, и кладбища
приличного нет.
Он повернулся и медленно
пошел в обратную сторону с нелепой монтировкой в правой руке.
* * *
Алексий почувствовал
опасность еще до того, как она обрела звук. Объяснить он себе этого не мог,
просто продолжал работать. Звук догнал чувство звоном разбитого стекла: это
вылетел из окна администрации Леонид Мирный. Надо отдать ему должное: он очень
недолго приходил в себя, быстро поднялся, пробурчал что-то себе под нос и
побежал по улице. Через пару минут на крыльце появилась четверка крепких
парней: двое из них держали под руки изрядно побитого Гамлета, который
практически висел между ними, с трудом поднимая голову. Половина лица была
залита кровью, которая сочилась ручьем из разбитой брови, губы тоже были
разбиты, и по одежде было понятно, что его от души потоптали. Увидев здоровым
глазом остановившегося Алексия с тачкой, он буквально взмолился:
— Не смотри, а?.. Очень
прошу, не смотри... Уходи отсюда... Это не твоя война...
— О! — обрадовался
чему-то лысый: — Ты уже и попа завел? Тебе же муллу надо? Или ты это... Для
колхозников своих?
— Че смотришь? —
присоединился в группе чернявый, он почему-то с явной ненавистью смотрел на
Алексия, словно они с детства были заклятые враги.
— Ахмед, он тебе не
ответит, он немой, — сказал Гамлет.
— Немой? — удивился
Ахмед. — Как же он с Богом разговаривает?
— С сурдопереводом, —
хохотнул лысый, и вся компания поддержала. — Флажками отмашку дает.