— Только костры мы с тобой расположим таким образом… — и очертил по ракушке круг. — А вот сюда… — он ткнул кулаком в середину круга и вдруг откинулся навзничь. — Глупость все это!
Я согласился, что все это действительно глупо.
Потом мы таскали дрова.
Костров получилось восемь. Друг от друга метрах в пятнадцати. Сравнительно большой круг на самом защищенном от ветра участке острова — под маяком. Только не там, где обрывалась скала и шли каменные террасы, а с другой стороны, где эта скала выступала из ракушечника. Костры мы не зажигали, ждали наступления сумерек, когда спадет дневная жара и в нашей затее появится хоть какой-то смысл. И тут, посмотрев на заготовленные кучи дров, Лот захохотал.
Да, идея была нелепой.
Более того, она была нелепа до такой степени, что могла придти в голову только умалишенному. Поиздевавшись друг над другом вволю, мы поднялись и побрели в палатку. Радовали две вещи: дрова теперь оказались поблизости, и остатки здравого смысла в нас все же сохранились. Появилась так же определенность: ничего мы сделать не можем, будем ждать, покуда нас снимут с острова.
Теперь мы ложились спать с таким чувством, как когда-то собирались с вечера в школу: ночью в мире что-то происходило, поэтому утро всегда было другим — загадочным и пугающим.
«ВОТ И ЕЩЕ ОДНА НОЧЬ. СУДЯ ПО ЗАПИСЯМ — ДЕСЯТАЯ. ХОТЯ, МОЖЕТ БЫТЬ, ЧТО-ТО УЖЕ ПЕРЕПУТАЛОСЬ. КАКИМ-ТО БУДЕТ ЗАВТРАШНИЙ ДЕНЬ?»
Мы лежали в палатке и дожидались наступления темноты. Звуки были знакомые. Вот прошуршал уж. Хлопнул углом брезент. Чапа скульнула во сне. Плеснулась в воде мелкая рыбешка. Ветер зашелестел бумагой. Под маяком отвалился камень и ухнул в бухту. Пролетела муха — длинная трассирующая дуга от головы палатки на улицу. Звук лодочного мотора… Звук чего? Мы вскочили: звук прилетел не с того места, что в прошлый раз, а прямо из бухты. Едва не обрушив палатку, мы вылетели наружу.
Мимо бухты, мимо нас, далеко-далеко пересекая лунную дорожку, проходила на полной скорости моторная лодка. Лот кинулся в воду и поплыл. От маяка долетело эхо всплеска. Скоро Лот повернул назад.
— Не видит! — он вылез из воды и сплюнул. И повторил еще раз с досадой. — Не видит!
Лодка уходила, выбираясь из лунной дорожки и покидая акваторию острова. Еще минута, и она скроется за скалой… Я схватил головню и помчался вверх. И уже добежал до маяка, когда Лот крикнул:
— В дрова! В дрова ее!!!
Я зажег сначала один, а потом семь других костров. Они вспыхнули, выбросили в небо миллионы искр. Ослепленные светом костров, мы потеряли лодку из виду. Стрекотание ее мотора стихло, а чуть позже плеснулась о берег волна. Лодка ушла.