– Нет, – спокойно ответил Крошин.
Следователь посмотрел на Крошина укоризненно, на Леву вопросительно.
– Кто здесь дурак? Вы знаете, что убили, мы знаем – вы убили, вы опять же знаете, что мы знаем.
– Для детской игры обвинение слишком серьезно, – ответил Крошин.
– Простите, вы меня не поняли, – возразил следователь. – Не ставьте себя в глупое положение. Я сейчас не собираюсь обсуждать ваш моральный кодекс и иные человеческие качества, однако считаю вас человеком смелым. Так наберитесь мужества и признайтесь.
Крошин молчал, отказывался не только говорить, но и думать. Он замкнулся на единственной мысли: есть отпечатка или их нет?
– Страшно? – сочувственно спросил следователь. – Что именно страшно? Нам сказать? Мы и так знаем. Себе сказать? – он задумался. – Пора уже, человека давно похоронили. Вслух произнести?
Крошин поднял голову.
– Чего вы добиваетесь?
– Предлагаете поменяться ролями? Вас мучает какой-то вопрос? – Следователь оперся на свой огромный стол. – Согласен ответить на любой ваш вопрос. При одном условии.
– Какое условие? – Крошин тоже подался вперед.
– Оба будем отвечать только правду. Без протокола, только для нас, – следователь кивнул в сторону Левы, – и для вас.
– Правду? – Крошин усмехнулся. – Гарантии?
– Честное слово, – ответил следователь. – Только я с вас честного слова брать не собираюсь, и сам вам такого дать не могу. Вы – убийца, я – следователь прокуратуры. Простите, между нами джентльменских соглашений быть не может.
Лева привстал. Сейчас Крошин бросится на него. Следователь, не отрываясь, смотрел на Крошина. Когда Крошин перевел дух и опустился в кресло, Лева тоже расслабился.
– Я начал с правды, – сказал следователь. – Ваше жизненное кредо – каждому свое?
– Да!
– В данной ситуации я с ним согласен. Вы даете слово – себе, я – себе. Каждый себе и судья.
Крошин облизнул пересохшие губы, следователь улыбнулся Леве.
– Дай нам воды, дружок. Мы хотя и разные, но оба нервничаем.
– Я тоже, – признался Лева, перенес графин на стол, налил три стакана.
– Согласен, – Крошин выпил воду и отставил стакан.
– Кто первый спрашивает? – поинтересовался следователь.
– Я, – быстро ответил Крошин, следователь кивнул. – Чего вы добиваетесь?
– Явки с повинной. Вас не задерживали, не допрашивали в качестве подозреваемого. У вас еще есть возможность явиться с повинной.
Крошин хотел рассмеяться, потом раскашлялся, создавая паузу, и снова выпил воды.
Все не так, все идет наперекосяк. Крошин растерялся. За последние сутки он десятки, сотни раз проговаривал, проживал этот допрос. Отлично представлял все возможные вопросы, заучил свои ответы. С первой секунды следователь все перевернул. Все не так. Пустой стол, отсутствие протокола и стандартных вопросов. Почему в прокуратуре присутствует инспектор уголовного розыска? Охрана? Конечно, охрана. Старик меня боится. Крошин приободрился.