Благо, что
подобные мысли тогда посещали Мишку редко, а то бы он вырос шизофреником.
Позже, когда они оформились в какую-никакую религиозность, вначале весьма
абстрактную и легкомысленную, а потом, когда он повзрослел, и более осмысленную,
они перестали быть обидными. Они переродились, как это принято называть, в философское
отношение к смерти. Видимо, такое отношение и научило его смотреть на
собственную жизнь и на все, что с ней происходит, как бы со стороны.
Тем более что
сама жизнь для Майкла давно уже перестала быть интересной. Он не строил планов
на будущее, не думал о прошлом. Оно не было ему дорогим. Он его помнил,
конечно, но практически не вспоминал, не переживал приятные минуты и не страдал
от неудач. Он рано пресытился, рано добился всего того, чего другие алчут всю
жизнь, ради чего рвут жилы.
Видимо,
поэтому он и стал военным летчиком, видимо, поэтому его ничего на войне не
пугало. В бою он мог позволить себе любое безумие, как в компьютерной игре, где
игрок не имеет страха и жалости к себе. Где ему безразлична собственная судьба,
потому что в любой момент миссию можно переиграть или просто, без лишней
литературщины плюнуть на саму игру и пойти плевать в потолок. Единственное, что
удерживало от такого варианта, – это любопытство: что же будет дальше? Причем
это любопытство простиралось не только на конкретную ситуацию с данным юнитом
по имени Майкл, но и на глобальное развитие событий, на всю историю в целом.
Что же будет
дальше?
Но он понимал,
что это любопытство ничего не стоит и в случае смерти исчезнет и не будет
мучить его. Как не будут мучить и голод, и жажда, и прочие желания. Поэтому он
ровным счетом ничего не потеряет, не досмотрев данный сюжет. Но любопытство
часто проявляло себя в более извращенной форме, оно начинало интересоваться
тем, что же будет в том случае, если он все-таки умрет. Действительно ли ему
уже станет все равно, чем кончится эта пьеска, или будут сожаления? Или, может
быть, он ее все-таки досмотрит, но уже с небес или из другого измерения, как
утверждают фантасты? Вроде бы и тут любопытно пожить, и там интересно.
Значит, со
смертью любопытство не исчезает? Значит, это качество имеет способность
заглянуть за черный рубеж? Значит, у человека сохраняется желание знать даже после
смерти? Так умирает ли человек, умирая?
Сейчас
любопытство явно больше интересовалось реальностью. Умереть в бою – неново и
неинтересно. Заранее более-менее было известно, что будет дальше. Ничего
особенного. На войне часто гибнут летчики, и ничего не меняется. А вот
гигантская волна в кровавом рассвете посреди океана случается нечасто… Что это
за волна? Откуда? Что будет с флотом, что будет с ними, что будет вообще
ДАЛЬШЕ?