…Она заплыла далеко–далеко, когда рядом с ней неожиданно появился мужчина. Кругом — ни души. Какую–то минуту плыли молча, бок о бок. Достав из–под купальника пластмассовый мешочек, она протянула его мужчине.
— Тут последние данные. Я их записала со слов Егорова.
— Хорошо. Изучим, увидим, решим, что дальше делать. — Инструкцию и вознаграждение получите через тайник номер два.
И они поплыли в разные стороны.
В восемь вечера Петр Максимович ждал ее у подъезда речного вокзала.
За ужином Наташа говорила Петру теплые и ласковые слова, которые его уже не согревали. Но он понимал, что ему надо улыбаться. И он улыбался, рассказывал какие–то забавные истории про своего приятеля Жору, а потом они живо обсуждали премьеру в «Современнике».
В институте жизнь шла своим чередом. Улеглись волнения, страсти, кипевшие в первые дни после того, как пришел зарубежный журнал с заметкой об «Альфе». Ничего не изменилось и в отношениях Наташи и Петра Максимовича — они все такие же веселые, жизнерадостные. И только шеф, профессор Круглов, сильно сдал, осунулся, как–то сник, побледнел, и, кажется, впервые этот крепкий старик почувствовал, что такое боль в сердце…
К «Альфе» Наташа по–прежнему не проявляла никакого интереса. И если случалось, что в кабинете Круглова в ее присутствии кто–то заводил разговор о новом аппарате, переводчица незаметно исчезала из комнаты.
После работы Наташа и Петр Максимович, как правило, уходили вместе. В тот вечер они собирались идти в кино. И вдруг по дороге к метро Наташа вспомнила, что ей надо заглянуть в ближайший универмаг: «Это нам по пути».
Был час пик, народу много, и Егоров предложил не задерживаться в магазине: «Иначе опоздаем в кино». Наташа капризно повела плечами и сказала, что завтра непременно должна отнести своей портнихе пуговицы.
— Ты подожди меня, Петя, на улице… Зачем нам обоим толкаться… — И быстро направилась к лестнице, ведущей на второй этаж.
Был у Егорова в то мгновение порыв — ринуться вслед за ней. После всего того, что ему рассказал Птицын, после того, как началась эта тягостная игра — он должен мило улыбаться этой девушке, ухаживать за ней! — в нем нарастало желание самому выследить переводчицу, самому схватить ее за руку на месте преступления. Но он не имеет права, есть строгий запрет Птицына: «Без нашего разрешения — ни шагу, ни одного самостоятельного действия». И он не пошел вслед за Наташей, хотя и подозревал, что портниха, пуговицы — все это выдумано на ходу.
Наташа не заставила себя долго ждать. Прошло лишь две–три минуты, и она снова рядом с Егоровым. Увы, нужных ей пуговиц в этом универмаге нет и ей придется отправиться в поход по магазинам.