Я снова сполз на пол и в перестрелке не участвовал.
— Ты чего? — не понял Карпов, вставляя в пистолет второй магазин.
— Предпочитаю не рисковать понапрасну. Для боя на земле есть пехота, вот пусть она и работает, не буду мешать.
— Да? Ну трусом тебя не назовешь, конечно, но все равно странно.
— Это не трусость, а логика. Если моя помощь нужна, я помогу, а нет, то рисковать собой не буду. Место моей битвы — небо.
— Ну ладно, просто когда еще выпадет возможность пострелять из пистолета по настоящим немцам! — ответил сержант, выпуская второй магазин.
— Я уже настрелялся.
Из кузова попрыгали бойцы и под командованием Ламова двинулись вперед, проверяя живых и мертвых.
— Нормально. Шестеро ушло в лес, но остальных мы уничтожили, — доложил подошедший к машине Ламов. — Что с самолетами будем делать? Мы их, как ты и просил, захватили целыми.
— Как что? Конечно, улетать отсюда! Жалко, конечно, что это не транспортник, как тот, что мы в прошлый раз угнали, но и это хлеб.
— Транспортник? — улыбаясь, спросил он.
— Что? — спросил, я замедлив шаг.
— Ты туда посмотри! — кивнул он на силуэт, накрытый, как и «мессеры», маскировочной сетью.
— «Шторьх», — узнал я маленький штабной самолетик.
— Ага, там у крайней палатки полковничий френч лежит, похоже, вчера прилетел, тут и заночевал, — пояснил Ламов.
— Тогда мы с Карповом на «мессерах», а вы — на «шторьхе». Как тебе такая идея?
— Я за, конечно. Но я на нем не летал. Справлюсь?
— Да он в управлении, что У-2, разница небольшая.
— Тогда… Пойду-ка я посмотрю его.
— Ага, давай. Карпов, за мной! — крикнул я копошившемуся среди раздавленных палаток и трупов немцев сержанту.
Пока Иванов на танке и бойцы охраняли нас, мы освободили от сети два выбранных истребителя и запустили моторы.
— Что у тебя? — спросил я у Карпова, влезая на крыло его истребителя.
— Никак не разберусь. Как вы запустили мотор, товарищ лейтенант, я видел, а вот система управления…
— Да что тут разбираться? Слушай меня. Вот рукоятка газа…
Объяснив за пару минут, что в кабине устроено и как, я направился к «шторьху». Карпов в это время осваивался, гоняя мотор в разных режимах. «Мессеры» были заправлены горючим и боезапасом, как я и рассчитывал — аэродром подскока же! — так что нам не надо было суетиться с этим.
С Ламовым оказалось проще: у «шторьха» было действительно простое управление. Выведя его на взлетную полосу, показал, что и как. Самолет был трехместный, так что весь экипаж влез в него нормально. Штурман, старшина Смелов, хотел было отказаться в пользу Камова.
Тот все-таки был ранен, но у бойца началась форменная истерика. Выяснилось, что у него боязнь высоты. После недолгого обсуждения мы решили лететь врозь — скорости разные. Так что проводив взглядом оторвавшийся от полосы самолетик, я побежал осматривать лагерь и прощаться с бойцами.