Кинув взгляд вниз, я похолодел. У меня реально пробежал мороз по спине.
— Сука-а-а, там же дети-и-и!!! — заорал я в бешенстве, дав очередь из пулеметов.
Немцы атаковали не военную колонну, что была на виду, их цель — длинная вереница беженцев, которые уже разбегались по кустам. На дороге стояли четыре автобуса, два из них горели, а рядом лежали раскиданные детские тела. Видимо, гитлеровец расстрелял их, когда они выбегали из остановившихся автобусов.
— Малой! Что случилось? — услышал я тревожный голос Карпова.
— Эти уроды гражданских расстреливают! Там четыре автобуса и убитые дети! Тот лаптежник, у которого дымит мотор, их и расстрелял, — ответил я уже спокойно, разворачиваясь для новой атаки.
— Суки!!! — отметился сержант.
— Возьми на себя остальных, этот мой, как понял?
— Понял. Работаю, я уже второго подшиб, сам в прицел влез, осталось два.
Увернувшись от очереди стрелка-радиста, я дал очередь по самолету, из-за чего «штука» пошла к земле планируя. Заметив, что подо мной улепетывает на бреющем еще один бомбер, я, оставив своего, бросился к нему и пушечной очередью вогнал в землю. Так получилось, что «юнкерс» упал рядом с орудиями какой-то артиллерийской части. Самих бойцов не было — попрятались, а вот орудия остались на дороге. Пока я сбивал лаптежника, мой недобиток, отстрелив шасси, уже плюхнулся на землю недалеко от дороги и, оставляя отчетливо видную борозду, скользил на пузе.
— Живой, сволочь? — воскликнул я, увидев, как открылся фонарь.
К самолету подбежали красноармейцы и быстро спеленали уродов.
— Карп, что у тебя?
— Все нормально, догнал последнего и вогнал его в землю. Возвращаюсь. У меня только одна проблема: боезапас кончился.
— Понял. Наши внизу приняли эту тварь, так что шанс поквитаться будет. Давай ко мне. Идем домой.
Поднявшись метров на четыреста, мы полетели к нашему аэродрому в том же порядке — я ведущий, сержант ведомый. Мне все больше нравился этот немногословный парень с открывшимися у него неплохими летными данными.
Летели мы над дорогой, так было легче ориентироваться. Наше появление вызывало очевидную панику. Раньше я бы посмеялся, но сейчас это вызывало лишь горькую улыбку.
— Командир, посмотри справа на параллельную дорогу. Мне мерещится? — услышал я в эфире голос ведомого. Оторвавшись от наблюдения за дорогой слева, я посмотрел в другую сторону.
А вот там была интересная ситуация. Я увидел на пустой дороге три полуторки, набитых красноармейцами, они ехали к нам в тыл, но не это привлекло внимание Карпова, а то, что они остановились и вывесили опознавательные знаки. Немецкие кресты на красном фоне. Специально на кабину накинули, чтобы было можно рассмотреть только с воздуха.