— Не, не скажу. Он и так наверняка всех на уши поднял, так что не хочу, чтобы меня в летную школу отправили, попаду в какой-нибудь полк и пристроюсь там. Покажу себя.
— А Суворов?
— Девичья фамилия бабушки.
На дальнейшие вопросы я стал отвечать односложно, и после некоторых попыток разговорить меня, даже рявкнув в приказном порядке, ничего он не добился — и так хватит ему информации для размышления.
Еще через полчаса, когда мы отдыхали, прибежали разведчики-спасатели, таща на прицепе летчика.
— Немцы! Цепью идут. Лес прочесывают, — запаленно дыша, доложил Иванов.
— Немедленно уходим, — крикнул майор и обратился к летчику, который никак не мог отдышаться:
— Сто шестнадцатый ИАП?
— Да… товарищ… майор, — в три приема выдохнул лейтенант.
— Понятно. Это вы неподалеку от нас стояли. Я хорошо знаю вашего командира, майора Пугачева.
— Я помню вас, товарищ майор, вы неделю назад к нам на У-2 прилетали.
— Вот и хорошо, что помнишь. Давай в конец строя. Всем внимание! Собираем все силы, и бегом, бегом бежим на восток. Вперед! — скомандовал Тонин и возглавил нас, пустив вперед сперва разведку.
— Привет, я Сева Суворов, — поздоровался я с лейтехой.
— Лейтенант Курмышев, — слегка холодно представился он. Видимо, никак не мог понять, почему я не представляюсь как положено.
Остальные летчики быстро просветили его насчет меня, не забыв упомянуть мои едкие комментарии в его адрес в воздушном бою.
С лейтенантом мы быстро нашли общий язык, и дальнейший наш бег шел под жаркие споры, как надо и как не надо было действовать. Немного позже я рассказал ему, что стало со старшим лейтенантом Соломиным из его полка. Это вызвало у него натуральный шок.
— Я ведь тоже в том бою был, мы тогда семерых потерли. Эдик, он вторым звеном командовал, в третьей эскадрилье, — со вздохом сказал лейтенант…
Через три часа, под самый вечер мы вышли к небольшому польскому хутору, стоящему в глубине белорусского леса. Поселения нам встречались довольно часто, но мы обходили их, а вот одиночный хуторок заинтересовал майора, и он выслал разведку. Наши животы уже пели голодные рулады, так что мы встретили этот приказ с полным одобрением.
— И все-таки, почему ты думаешь, что я смог бы сбить хотя бы один из «мессершмиттов», если бы вел бой на горизонталях? — опять запел привычную песню Курмышев…
— Все чисто, товарищ майор. Немцев нет, — отрапортовал боец.
Тонин в очередной раз осмотрел в бинокль хутор и спросил:
— А хозяева?
— Семеро их там. Старик с женой, трое сыновей, молодка и пасынок.
— Поляки? — влез в разговор я.
— Вроде да. Я точно не слышал, но вроде по-польски говорили, — кивнул мне парень.