Он говорил негромко и с энтузиазмом. Джек наблюдал, как Эш берет манускрипт и подносит к свету, рассматривая строчки.
— Вам приходилось что-либо подобное видеть?
— Я в основном работаю с другим материалом: поддельные завещания, записки с требованием выкупа, а старые документы — это что-то вроде хобби. Ваш манускрипт — просто прелесть.
— Что вы собираетесь с ним делать?
— Нужно взять маленькую частичку пергамента, чтобы датировать манускрипт, и образец чернил для хроматографического анализа. А также мы сделаем соскобы с пятен.
— Сколько времени это займет?
— Боюсь, пару недель. Мы сейчас крайне заняты.
— Ничего страшного.
Эш увидел, что Джек разочарован.
— Вполне возможно, это фальшивка. Но такие штуки зачастую бывают интереснее подлинников, если задуматься. Зачем ее сделали, как, кто…
Джек явно не разделял энтузиазма исследователя, а Эш между тем продолжал:
— Только представьте себе все возможности. Викинги открыли Америку. Святой Павел проповедовал в Лондоне. Все, что вы хотели знать об истине и красоте. Можно отрезать кусочек отсюда?
Он открыл страницу с изображением растений — зеленый плющ распустил свои усики до самого края листа. Джек сдержанно кивнул, и Эш отрезал снизу полоску пергамента.
— На ней есть и чернила, и пигмент. Послание святого Павла к лаодикеянам называют подделкой, потому что оно является контаминацией цитат из прочих посланий, но в то же время почти все, что сказано у Матфея, заимствовано у Марка, или наоборот. О чем нам это говорит?
Джек подумал, что Питер прав — Сэнди наверняка понравился бы этот страстный ученый. Только вот, слушая его, он начал сомневаться в правомерности собственных надежд, возлагаемых на манускрипт. Фальшивка не поможет Бет. Это хуже чем ничего.
Не ожидая услышать ответ, Эш снова указал на страницу:
— Еще кусочек для углеродной экспертизы. Грязь и пыль. И если можно, краешек обложки.
Джек кивнул, и Эш отделил скальпелем треугольный кусочек пергамента. Вдруг глаза его округлились, на лице застыло выражение испуга.
— Что это?
В разрезе между слоями кожи показалось что-то белое, словно обнажившаяся кость. Эш встряхнул манускрипт, и в прорехе показался уголок бумажного листа.
— Смотрите, тут что-то есть.
Он отодрал край обложки. Пергамент зашелестел, и на пол скользнул листок бумаги, сложенный пополам.
Джек подобрал его и развернул. В голове у него была единственная мысль: «Фрэнк». Фрэнк все-таки оставил записку. Кто бы то ни было, но оставил.
Витиеватый почерк, черные чернила, обращение и подпись, похоже на письмо. Джек понял, что написано по-английски, но прочесть не мог. Он до боли в глазах всматривался в текст — бесполезно. Он как будто снова вернулся в детство и заподозрил некий всеобщий заговор.