. Иначе говоря, Хезелтайн был уже не просто соперником, его пытались представить в образе "врага", что, конечно же, не могло не возмутить не только его сторонников, но и многих умеренных тэтчеристов. Со своей стороны Хезелтайн продолжал вести свою "центристскую" линию и, несмотря на свойственную ему категоричность суждений, не опускался до резкостей и личных нападок на премьера.
Такого рода тактика позволяла ему день за днем наращивать поддержку, чему в немалой степени способствовали результаты проводившихся в эти критические для судеб партии и ее лидеров дни опросов общественного мнения. Согласно этим опросам в случае победы Хезелтайна и отставки Тэтчер популярность партии возросла бы на 10-15% и значительный перевес лейбористов сменился бы перевесом тори[345]. Естественно, что для многих парламентариев, опасавшихся за свои места и за общий исход предстоящих в недалеком будущем выборов, результаты этих зондажей были весьма существенным аргументом против дальнейшего пребывания Тэтчер на посту лидера. Как выяснилось позднее, некоторые из голосовавших за Хезелтайна в первом туре делали это не ради последнего (его победа в этом туре практически исключалась), а для того, чтобы "свалить" Тэтчер и дать возможность вступить в борьбу другим претенденам, и прежде всего Дугласу Хёрду и Джону Мейджору. Оба они сразу после выступления Хезелтайна заявили о своей поддержке Тэтчер и осудили его демарш как несвоевременный и деструктивный.
Однако было очевидно, что, в случае если Тэтчер на каком-то этапе откажется от борьбы, либо оба они, либо кто-то из них обязательно выставит свою кандидатуру.
Результаты состоявшегося 20 ноября первого тура голосования, как и ожидалось многими, не дали определенного результата. Тэтчер набрала 204 голоса (из 372), всего на два голоса меньше, чем ей требовалось для победы. (Согласно утвержденным в 1975 г. правилам, чтобы победить в первом туре, претендент должен набрать не менее половины голосов плюс 15% от числа голосов своего ближайшего соперника. Сделано было это для того, чтобы преимущество лидера было достаточно весомым и чтобы избежать ситуации, чреватой расколом.)
Результат первого тура был сильнейшим ударом по престижу Тэтчер, ибо ее не поддержало 45% фракции. Для Хезелтайна же, получившего 152 голоса (16 парламентариев воздержались), такого рода результат, дававший ему возможность продолжать борьбу и, как казалось многим, достаточно реальные шансы на победу, был явным успехом. В то же время первый тур выборов не только наглядно продемонстрировал глубину раскола партии, но и сам явился катализатором этого раскола. Обнаружился весьма малоутешительный для большинства парламентариев факт, что Тэтчер, и Хезелтайн олицетворяют крайние позиции в партии и вряд ли кто-либо из них способен вывести ее из кризиса.