В ходе второго тура голосования Дж. Мейджору не хватило всего двух голосов для того, чтобы набрать необходимые для победы 50%. Однако преимущество его перед Хезелтайном и Хёрдом было так велико (они получили соответственно 185, 131 и 56 голосов), что оба его соперника, не колеблясь, сняли свои кандидатуры и заявили о своей поддержке Мейджора, которого объявили победителем. Все это делало третий тур выборов излишним, и уже на следующий день Джон Мейджор получил от королевы официальное поручение сформировать правительство.
Победа Джона Мейджора, не успевшего, несмотря на свое высокое положение в правительстве, обрести достаточно широкую известность, была для многих англичан, да и для широкой международной общественности, большой неожиданностью. В действительности же эта победа выглядит вполне закономерной, причем не только в связи со сложившейся политической конъюнктурой и расстановкой сил. В более широком плане его избрание продемонстрировало приверженность партии к относительно новой для нее традиции выдвижения на высший партийный и государственный пост выходца из "простого народа".
Не подлежит сомнению, что в течение четверти века, когда партию возглавляли лидеры ординарного, не аристократического происхождения и воспитания, в ней создался своего рода имидж, настрой, который если и не утвердился окончательно, то, во всяком случае, обрел достаточно высокую степень прочности и устойчивости.
Годы правления Тэтчер обычно трактуются как годы роста авторитаризма, зажима демократии, и это во многом соответствует действительности. Однако не следует забывать, что одновременно это были и годы дальнейшего ослабления общественно-политической роли "старого", полуаристократического истеблишмента и усиления роли "новой буржуазии" и нового среднего класса. Автор известной серии книг по "анатомии Британии" А. Сэмпсон писал в те же дни: "...вне всякого сомнения, в годы Тэтчер по престижу консервативной элиты... был нанесен мощный удар.
В парламенте титулованные особы быстро уступали место представителям среднего класса - банковским служащим, агентам по сделкам с недвижимостью, профессиональным политикам - т.е. всем тем, кто видел в Тэтчер пророка социальной мобильности... Правда, - добавлял он тут же, - упадок аристократии неизбежно сопровождался выдвижением плутократии. Тэтчер дала новый старт денежным мешкам Сити, которые при Хите не были в чести"[363].
Знаменательно, что Сэмпсон отнюдь не считал происшедшие сдвиги позитивными, полагая, что "аристократическая традиция людей, которые не принимали чью-либо сторону и говорили то, что думали, было важным преимуществом тори, будь то в кабинете или на партийных форумах". Он даже полагал, что, поскольку люди наподобие лордов Уайтлоу и Харрингтона, на влияние и авторитет которых во многом опиралась Тэтчер, уже сходят с политической арены, новый глава партии и кабинета может пожалеть о том, что около него нет столь влиятельных титулованных особ"