.
Примечательно, что институт политических советников, игравший при Тэтчер крайне важную роль, утратил после ее отставки свое особое положение, поскольку Мейджор с самого начала взял курс на повышение роли высших государственных служащих, с которыми у него в бытность главой основного экономического ведомства уже установились весьма конструктивные отношения. Деполитизировалась и вся система принятия решений, что не в последнюю очередь происходило в результате решительного отхода Мейджора от практиковавшегося Тэтчер "президентского" стиля проведения заседаний кабинета и возвращения к коллегиальности в деятельности и кабинета и правительства в целом.
Отход нового правительства от жесткого тэтчеристского курса подтверждался и публичными заявлениями главы кабинета. Уже в своей первой речи в парламенте в качестве премьер-министра он, хотя и в крайне осторожной форме, заявил о необходимости конструктивного подхода к процессам европейской интеграции, сделал упор на задачах улучшения системы образования, прочих государственных социальных услуг. В другом своем выступлении он отверг саму идею "второсортности" государственной системы социальных услуг, которая фактически лежала в основе тэтчеристской философии "свободы выбора".
Конечно же, вряд ли была права газета "Файнэншл таймс", заявившая сразу после его избрания, что он предстает перед британцами как "символ бесклассового консерватизма"[371]. И тем не менее его отношение к "социальному государству", оценка роли этого последнего как инструмента сплочения нации, преодоления ставших чрезмерно резкими социальных контрастов были принципиально иными, чем у Тэтчер"[372].
Несмотря на свои связи с банковскими кругами Сити, кстати решительно поддержавшими его кандидатуру, Мейджор стал проявлять гораздо большую озабоченность ухудшением позиций обрабатывающей промышленности в начале 80-х годов, чем это делала Тэтчер. За год пребывания на посту канцлера казначейства он установил деловые отношения с основной предпринимательской организацией страны - Конфедерацией британской промышленности, что снизило уровень ее критики в адрес правительства[373].
Не означает ли все это, что Мейджор после своего избрания на пост лидера партии неожиданно превратился из тэтчериста едва ли не в "антитэтчериста"? Представляется, что такого рода выводы очень упрощали бы ситуацию, а где-то и искажали бы ее. Ибо, как уже было показано выше, несмотря на свои дружеские отношения с Тэтчер, Мейджор отнюдь не был даже в начале своей партийной и правительственной карьеры человеком, который бы лишь говорил: "Да, премьер-министр"