С а ф о н о в (мысленно считая). Однако старый вы уже человек.
В а с и н. Совершенно верно.
С а ф о н о в.А вот опять воевать приходится.
В а с и н (пожимая плечами). Разрешите приступить к исполнению обязанностей. Вы приказом отдали?
С а ф о н о в. Отдам. (К Шуре.) Печатай: «Приказ номер четыре по гарнизону. Начальником штаба обороны города назначаю...» (К Васину.) Ваше как звание-то?..
(Прислушивается. Прерывает.)
Слышатся далекие пулеметные очереди.
Это на лимане, по-моему, а? (Прислушивается.)
В а с и н (прислушиваясь). Так точно, на лимане у левого брода....
С а ф о н о в. Да. (В задумчивости ходит. Васин ждет.)
В а с и н. Вы спросили...
С а ф о н о в (спохватившись). Я говорю, вы какое звание в старой армии имели?
В а с и н. Штабс-капитан.
С а ф о н о в. Ну, штабе — этого теперь нету. Значит, капитан. А из Красной Армии с каким званием в запас уволены?
В а с и н. В тысяча девятьсот двадцать девятом году, по инвалидности, в должности комбата.
С а ф о н о в. Ну, комбата теперь тоже нет. Значит, майор. (К Шуре.) Значит, пиши: «...назначаю майора Васина А.В.» (Пауза.) У меня шинели для вас нет. У меня тут только шинель комиссара моего осталась, так вы ее возьмите и носите.
В а с и н. Разрешите заметить, все это будет незаконно.
С а ф о н о в. Знаю, что незаконно. А что же мне прикажете, чтобы у меня начальник штаба вот так, в лапсердаке, ходил? Я вам должен звание присвоить, хотя и права не имею. Коли до наших додержимся, — так и быть, простят они это нам с вами. Что, еще возражать будете?
В а с и н. Нет. Разрешите приступить к исполнению обязанностей.
С а ф о н о в. Приступайте. Пойдем в ту комнату. Я тебе, Александр Васильевич, карту покажу. Только погоди. На дворе-то с утра холодно? Я еще не выходил.
В а с и н. Так точно, холодно.
С а ф о н о в. Шура! У тебя там где-то бутылка стояла, а? (Наливает в жестяные кружки.) Водку пьете?
Васин молча выпивает.
Как вижу, лишних слов не любишь?
В а с и н. Точно так, не люблю.
(К. Симонов. Стихи. Пьесы. Рассказы. М. 1949. Стр. 417-420).
В этом примечательном диалоге я хочу выделить и особо подчеркнуть две важные детали.
Первая — это реплика бывшего штабс-капитана о старых своих орденах, которые он хранит.
Для сегодняшнего читателя в ней нет ничего удивительного. Но в 42-м году, когда была написана эта симоновская пьеса, подтекст ее был предельно внятен. Все знали, что хранить все эти годы царские ордена было небезопасно. И вот — всё переменилось: то, что еще вчера было криминалом, сейчас стало знаком мужества, верности, офицерской доблести и чести. (Сафонов не зря, не без удивления, переспрашивает: «Храните?» — и Васин твердо отвечает: «Храню».)