— И даже по два раза.
— Ты думаешь, она и вправду просто домовладелица?
— А ты думаешь, он и вправду крокодил?
Обе рассмеялись. Элли даже удивилась, оттого что Мэдди так хорошо умеет хранить секреты.
— Ты вообще многого обо мне не знаешь. Слышала бы, что я ей говорила…
Именно Элли взяла на себя наблюдение за тем, чтобы все докторские предписания выполнялись. Она часами ждала мать подле кабинета химиотерапии, следила за процедурами, читала матери вслух, подливала ей в стакан имбирного эля. Все решили, что девочка хочет стать доктором. Мадлен тоже давно решила вопрос о своем будущем — и не только о своем.
— Я ей сказала, что убью ее, а кости повешу сушиться в нашем дворе, — сообщила она сестре. — Потом сварю из них суп.
Элли передернуло:
— Мэдди, как ты можешь!
— И выпью ее кровь. И воткну в глаза сотни иголок, — продолжала девочка. — И если она в самом деле всего лишь домовладелица, то она в одну минуту вышвырнет его вон.
Но женщина, подходившая к телефону, не была похожа на домовладелицу. Скорей она казалась чьей-то испуганной подружкой.
— Слушай, не делай этого, — попросила сестру Элли — У нас будут неприятности, и мама с отцом с ума сойдут от страха.
— Мне-то что? Я их обоих ненавижу.
Мать словно ничего не замечала — ни порезов на руках и ногах Мэдди, ни телефонных разговоров по ночам.
— Пусть убираются отсюда и оставят нас вдвоем, — продолжала девочка. — Может, к нам придет голубая цапля и мы будем жить вместе с ней.
— И не мечтай об этом. Скорей уж за нами явится полиция, и нас увезут в детский дом. И потом, кто тогда будет заботиться о маме?
— Кто угодно, — упрямо стояла на своем Мэдди. — Только не я.
Обед, который давали новобрачные, собрал довольно много народу; всех гостей рассадили за таким длинным столом, что общий разговор оказался практически невозможным. Что было, вероятно, к лучшему. Когда в зал вошли жених и невеста — как ни странно сильно опоздавшие, хоть это было отнюдь не в правилах Элли, — все встали и зааплодировали. Первое блюдо — холодный паштет с чесночными тостами — уже было давно подано. Родители Пола — Фрида и Билл — оказались довольно приятной парой, также Мадлен узнала среди собравшихся миссис Ридж, ту самую женщину, которая жила в Кенсингтоне. На ней был черный костюм от Шанель и шляпка, определить возраст этой женщины казалось невозможным. К счастью, она не узнала Мадлен, наверное, даже не разглядела ее во время того апрельского происшествия.
— Привет. — Элли отыскала в толпе сестру.
— Привет.
— Ты остановилась не в том отеле, где родители?
— Поблизости. В том самом, о котором мама так часто рассказывала.