— Но Фрида обожает тебя. И это понятно.
— О, прошу, не надо выражать мне соболезнований. А то я расплачусь.
У дверей больницы они распрощались.
— Поцелуй его за меня, — улыбнулась Джорджи.
— Ты в жизни не поцеловала Пола.
— А я не о нем. Поцелуй того славного парня, что лежит около окна. У которого неприятности с ногой. — Она нерешительно глянула на подругу: — Ну, так я пошла?
— Иди. Я сама справлюсь со всем. Ведь выбора-то у меня не осталось.
— Неправда. Его не было бы, если бы ты любила Пола. Но ведь это не так?
Элли снова обняла подругу, ей так не хотелось отпускать ее.
— Ты ошибаешься. Я действительно люблю его.
— Господи, что ты говоришь, Элли? — Джорджи была поражена. — Ты не говорила мне этого прежде.
— Но прежде я и сама не знала.
— Ох, эта чертова любовь, — проворчала она.
— Любовь тут ни при чем. Это все мое проклятое невезение.
И молодая жена стала медленно подниматься по ступеням лестницы.
Когда все разошлись, мать Пола словно лишилась последних сил. Дежурная принесла ей какие-то успокаивающие таблетки. Стало полегче, и она смогла включить магнитофонную запись. Палату наполнил весенний щебет птиц, и Элли замерла в дверях палаты. Однажды они сидели с Полом на лужайке недалеко от дома у сиреневой изгороди, и сейчас ей казалось, что тот час был самым важным событием в ее жизни.
— Фрида, — тихонько окликнула она.
Женщина печально подняла на нее глаза.
— У меня нет сил.
— Она две ночи не спала, — объяснил Билл.
Родители Пола вышли из палаты и отправились в приемный покой больницы, чтобы немного отдохнуть. Там постоянно находились запасные кровати с комплектом постельного белья и подушками. Все это предназначалось для близких, остававшихся на ночь с больными.
Элли, оставшись одна, тихонько сидела, прислушиваясь к птичьему гомону, записанному на пленку. За занавеской едва слышно похрапывал Роб, ему удалось заснуть. Тихий шум аппарата, подкачивавшего воздух, насыщенный морфием, в легкие обоих молодых людей, действовал успокоительно. Девушка сняла туфли, подумала о матери, только сегодня утром купившей их, сбросила жакет от праздничного костюма и, оставшись в блузке и юбке, примостилась рядом с Полом. Тот лежал с закрытыми глазами, с трудом втягивая в себя воздух.
— Хочешь, я расскажу тебе историю о цапле и ее супруге? — прошептала она мужу.
— Я знаю ее наизусть.
— Ничего ты не знаешь. Потому что понятия не имеешь о том, что с ним стало, когда он покинул свою земную любовь ради жены-цапли. Когда он отправился высоко-высоко, под самые небеса.
Она хотела было обнять его, положить его голову себе на сгиб локтя, но он застонал от ее движения, и Элли быстро отдернула руку.