Документы, внутренний и заграничный паспорт на другое имя с шенгенской визой, были готовы. Большая сумма денег была сперва обналичена и потом положена на несколько карточек. Оставалась только часть наличных, которые ему передал Лева, но что с ними делать он еще не решил. Деньги были в долларах и евро и наверное их придется пока положить в банковскую ячейку в Минске. Не выбрасывать же в самом деле? В Белоруссию он поедет на строй машине, купленной по доверенности пару месяцев назад. Все необходимые бумаги и другая информация поместилась сейчас на табуретке, и содержалась в тонкой папке для бумаг и ноутбуке.
К сожалению, он предусмотрел не все. Он не успел инсценировать собственную смерть, которая должна была оградить его семью от лишних неприятностей. Теперь будет много вопросов к жене, но она сама должна быть уверена, что он пропал и возможно погиб. Потом, когда страсти улягутся он объявится и все уладит, а пока ей придется потерпеть.
«Об этом буду думать, когда сам унесу ноги, — решил он. — А теперь нужно поспать. Завтра, как проснусь — поеду. Обязательно выспаться».
* * *
Виктор Ковтун старался не пропускать вечерние пробежки. Конечно, это удавалось не всегда, но минимум трижды в неделю, вечерами в парке «Коломенское» можно было видеть высокого отлета в костюме Bosco и кроссовках Adidas сорок шестого размера. На голове его всегда сидели наушники. Обычно пробежка занимала минимум час, и маршруты он всегда выбирал, в пределах парка, по возможности разные. Сегодня он пробегал мимо домика, где в далеком 1970-м году не долго жил герой фильма режиссера Витторио Де Сика «Подсолнухи», которого сыграл Марчелло Мастроянни. Ковтуна всегда смешило, что когда потерявшая Марчелло жена, сыгранная Софи Лорен, нашла его уже женатого в Москве — он мирно работал на заводе «Серп и Молот».
Мастроянни, работающий на заводе «Серп и Молот».
Зимой Ковтун старался кататься на лыжах, но это было сложно, нужно куда-то уезжать за город, зато летом, весной и осенью он бегал. Закрывшись от мира наушниками, в которых сегодня гремели WASP, Виктор погружался в размышления. Это была единственная возможность для него побыть одному. Вечно улыбающийся и компанейский парень, на самом деле, был одиночкой, и ему никто, в принципе, был не нужен. Вообще он занимался не своим делом и жил не своей жизнью. Как это часто бывает он мечтал не о том, в чем добился успеха. Так он считал.
Ему очень нравилось рисовать. Виктор сам овладел техникой масляной живописи, покупал себе холсты, кисти и краски и с удовольствием рисовал. Любимыми его темами были портреты и натюрморты, которые в большом количестве развешивались на даче у родителей. Серьезным художником его никто не считал, даже жена и только мама и папа сами покупали рамы для картин и всегда находили место, куда повесить очередное творение сына. Его работы отличал удивительный подбор цветов. Это всегда были самые яркие краски, в которых преобладали оранжевые и салатовые цвета. Полотна выходили на редкость пестрые и ни на что не похожие. Тоже можно сказать и о портретах, в которых модели не могли себя узнать. Любовь к аляповатым сочетаниям цветов выразилась и в спортивной экипировке, которую он подбирал сам и которой гордился.