Около двух ночи его телефон зазвонил. Это был Толик.
— Едешь? — участливо спросил он.
— Да, еду, — Петр Иванович постепенно засыпал, начал терять концентрацию и рад был поговорить с кем-то. — Супруга направила меня к Белорусской границе. Проезжаю Вязьму.
— Что думаешь, зачем она тебя туда послала?
— Я думаю, что это не она мной руководит, — поделился соображениями Петр Иванович. — Я почти уверен, что кто-то вместо нее пишет мне смски. А чего ты не спишь? Поздно уже.
— Да, не могу я спать. Переживаю. А почему ты так решил, что не она пишет?
— Это трудно объяснить… Понимаешь, у меня и Лены такие отношения… Она не могла вот так вот взять и исчезнуть, кроме того сообщения какие-то не ее. Я чувствую, что это пишет не она.
— Я понимаю, но кабы знать…
— Толя, я знаю! Иначе все не имеет смысла. Послушай, ты можешь мне помочь? — вдруг сообразил Петр Иванович.
— Конечно, я же говорил, ты можешь на меня рассчитывать. Что ты придумал?
— Я думаю, что ее кто-то вызвал на стоянку. Кто-то от моего имени. Возможно, это был официант и возможно этот момент заснят на камеру наблюдения. Если ты сможешь проверить, я буду перед тобой в неоплатном долгу. Я конечно могу попросить другого человека, у меня есть кого, но мне не хочется давать дополнительную пищу для сплетен. Начнут болтать… И так я всем раззвонил, что она пропала.
— Мне не трудно, я завтра после работы схожу туда и все узнаю. Потом тебе перезвоню. Идет?
— Спасибо тебе большое.
Ободрившись, он вставил в щель CD проигрывателя сборник старых добрых Deep Purple, который собирал сам несколько лет назад, и сделал звук погромче. После резких, ударявших волнами, гитарных рифов из динамиков донесся хриплый голос Яна Гиллана:
Take the trouble to decide the things you do
Will not be the things that don't appeal to you
See the mess your makin' can't you see your fakin'
Gonna make it hard for you, you're gonna-into the fire![1]
* * *
Пленница по-прежнему сидела на кровати и задавала себе один и тот же вопрос. Ответа на вопрос Cui bono? (Кому это выгодно?) у нее не было. Горькие слезы обиды и отчаяния мешали подумать и собраться, но не возможно вечно сидеть и плакать. Надо что-то делать, придумать, попытаться как-то взять инициативу в свои руки. Необходимо обмануть этих людей, нужна активная позиция, которая поможет ей выбраться отсюда и, если повезет, сдать бандитов в милицию
Вдруг она услышала скрип ступеней за большой дверью, легкий стук в эту дверь и спокойный вкрадчивый голос:
— Елена, вы меня слышите?
Это был голос другого человека. От его спокойного тона веяло чем-то замогильным. Ужас охватил Елену Викторовну. Она вся сжалась в своем углу и почувствовала, как теряет сознание. Ей показалось, что все произошедшее до этой минуты — только мелкие неприятности по сравнению с тем, что сейчас произойдет. Не в силах сделать движение рукой или ногой и не в силах разжать рот, она расширившимися глазами смотрела на дверь. Лена почувствовала, будто волосы зашевелились на голове. Стало невозможно дышать. Говорящий настаивал: