– Я-то думала, ты нежный и добрый! – выскочила из кабинета и, гаркнув заинтригованной Светлане: – Я этого так не оставлю! – удрала из офиса.
Вечером к Антону на работу под видом предпринимателей пришли наглого вида бритоголовые мальчуганы, и потребовали отступного. Он не дал, и они попытались его избить, но бдительная секретарша вызвала охрану, и та скрутила молодчиков. После пристрастного дознания выяснилось имя подстрекательницы. Как Антон и думал, на сей подвиг их подвигнула Оксана.
С омерзением констатируя, что на сей раз вмазался в самое настоящее дерьмо, поехал к ней. Подражая голливудской кинодиве, Оксана, закинув нога на ногу и изящно закурив длинную тонкую пахитоску, мило потребовала с него пару миллионов баксов.
Сев напротив, Антон с каменным выражением лица припомнил все ее грехи и пообещал, что выставит ей счет на гораздо большую сумму, и стребует их с нее методами почище, чем у нее, если еще раз в своей жизни увидит ее приставучую физиономию.
Никогда не видевшая Антона таким свирепым, Оксана внезапно поняла, что он вовсе не мышонок, с которым можно играть, как захочется, и решила давить на жалость. Зарыдав, попыталась кинуться ему на грудь, но была отброшена сильной рукой.
Забрав свои вещи и пригрозив, что, если она еще раз попытается встретиться ему на пути, он выполнит все свои угрозы, Антон наконец уехал, проклиная ее, себя, и почему-то Татьяну.
Пару недель после встряски приходил в себя. Хорошо, что работы было полно, это здорово отвлекало от осознания собственной дури. Но вот все эксклюзивные заказы из коллекции «Морозные узоры» были выполнены, и его надзор стал не нужен. Пошло массовое производство, времени образовалось хоть отбавляй, и Герц вновь попытался поработать над новой коллекцией, но бесполезно. Ничего не получалось. Ему даже карандаш не хотелось в руки брать. Сначала он отговаривался тем, что получил нехилый стресс от жадной девахи, потом – что много рутинной работы, не до творчества, но дальше, когда до запланированного показа осталось совсем ничего, понял, что дело плохо.
Всё это время он держался только за счет своей гордости. Он же обещал Татьяне, что не появится на ее дороге, вот и не появится. Но в последнее время, когда все ночи напролет ему стал сниться один и тот же сон с ее участием, сдался. Решил ехать к ней мириться.
В субботу, чрезвычайно волнуясь, пригнал свою мини к ее дому и позвонил по домофону. Она была дома, но открывать не собиралась. Сухо поинтересовалась:
– Что ты у меня забыл?
Он честно признался:
– Себя.
Татьяна равнодушно констатировала: