Подошел к столу, налил себе коньяку, хотя никогда не пил, будучи за рулем, и залпом опрокинул в себя рюмку. Немного полегчало, во всяком случае, огонь, горевший в сердце, перекинулся на желудок, что уже было полегче. Он хотел подойти к Татьяне, но она стояла в плотной толпе почитателей, и расталкивать их, чтобы добраться до нее, ему не хотелось. К тому же то, что он хотел ей сказать, не предназначалось для чужих ушей.
Ожидая, когда народ вокруг нее разойдется, еще раз приложился к бутылке с пятизвездочным напитком, пытаясь залить вновь разгорающийся в сердце пожар, и почувствовал себя почти хорошо. Вот если бы еще ему удалось спокойно с ней поговорить!
Улучшив момент, когда возле нее осталась всего-то пара человечков, подошел вплотную и, вцепившись в ее руку, интимно попросил:
– Таня, можно тебя на два слова?
Конкуренты, поняв, что между ними личные отношения, отстали, и он смог усадить ее рядом с собой на симпатичный диванчик у стены.
– Милая, почему ты мне никогда не говорила, что ты известная писательница?
Она пожала плечами. Она ведь под своей фамилией писала, не под псевдонимом, но он даже ее фамилию запомнить не удосужился.
– А зачем? Вдруг бы это отрицательно подействовало на твое творческое либидо? Ты же конкурентов ни в какой сфере не терпишь.
Удрученно склонив голову, Антон по-собачьи заглянул ей в глаза.
– Я изменился, правда. Давай начнем всё сначала? – ему отчаянно хотелось прижаться к ее мягким губам, но мешали люди и холодноватый блеск ее глаз, напоминающий о возможности очередного афронта.
Равнодушно улыбаясь, Татьяна заметила:
– Люди не меняются. Они всегда такие, какие есть. Единственное – если ты ловко скрывал свою добрую и мягкую сущность. Но это вряд ли. И почему ты здесь один? Тебя же должна вдохновлять на подвиги очередная муза?
Он взял в руку ее теплую ладонь, испытав при этом истинное наслаждение, и ласково признался:
– У меня никого нет. Я понял, что, кроме тебя, мне никто не нужен.
Татьяна беззаботно засмеялась, как хорошей шутке.
– Неплохо, неплохо! А на бис у тебя что припасено?
Он хотел схватить ее в объятия и поцеловать так, как ему отчаянно хотелось, но тут к ним подошел губернатор.
– Милая Татьяна Леонидовна! Вас ждут почитатели вашего таланта!
Она с явным облегчением встала, приняла предложенную ей руку, и, даже не пытаясь скрыть откровенное облегчение, ушла, не оглядываясь.
Вот так она и выкидывает из своей жизни ненужных поклонников – эта мысль разрушительным ураганом пронеслась у Антона в голове. Но я выкинуть себя не дам! Вот дождусь конца этого дурацкого банкета и увезу к себе, пусть для этого ее даже связать придется!