– Спала прекрасно, спасибо. – Черстин смело выдержала прямой и открытый взгляд Андреаса.
– Ну, что ж, раз вы обе отлично выспались, может быть, нам сходить в кино? Посмотреть какую-нибудь комедию, развеяться?
– Отличная мысль, – с энтузиазмом поддержала Кирстен.
– Кирстен, разве ты забыла? Нам ведь надо работать.
– О какой работе ты говоришь? – засмеялась сестра.
– Мы ведь с тобой так и не нарисовали рекламное объявление, помнишь? А ведь все ценники уже обновлены, и товар разложен в соответствии с нашей идеей.
Кирстен махнула рукой:
– Успеем. Займемся вечером, ладно? А пока я хочу отдыхать.
– Вот и отлично, – резюмировал Андреас.
В следующие недели Андреаса загрузили на работе так, что после выхода из офиса у него оставалось сил и времени только на торопливый ужин и сон.
Он постоянно вспоминал двойняшек.
Вспоминал и недоумевал, почему им не пришло в голову обменяться телефонами. У него хотя бы была возможность позвонить Черстин и узнать, как обстоят дела с их рождественской распродажей.
Но связь по телефону они не поддерживали. А времени заглянуть в «Двойной сюрприз» или наведаться в гости домой к двойняшкам у него не было.
Не было его и на спорт, на походы по барам с коллегами, на вдумчивое чтение книг.
Андреас утешал себя тем, что, когда закончится эта офисная гонка и все войдет в колею, он сможет заходить в знакомый магазинчик, сколько душе будет угодно.
Но в какой-то из вечеров тоска сгрызла его окончательно. Он оперативно завершил выполнение срочных дел, текущие отложил на завтра, сообщил заместителю, что болен, и отбыл в одному ему известном направлении.
Еще издалека Андреас заметил большую бумажную ленту, растянутую по длине всей витрины.
«Только в ноябре! – гласило объявление. – Три предмета по цене двух! Скидка пятьдесят процентов на две трети товаров!»
Андреас усмехнулся.
Он, конечно, признавал, что объявление получилось красочным, стильным и впечатляющим. Оно притягивало глаз, оно бросалось в глаза с противоположной стороны улицы.
Буквы, вырезанные из газет, придавали объявлению неповторимый колорит ретро.
А картинки с яркими фруктами, сладостями, колпаками и носками, снеговиками, – со всем, что имело хотя бы отдаленное отношение к рождественским праздникам, – имели сочный и лакомый вид, как пирожные на витрине кондитерской.
Андреас толкнул дверь и вошел внутрь. Вместо привычного звяка колокольчика он услышал протяжный шорох и мелодичное гудение.
– Музыка ветра, – пояснила Кирстен, которая как раз направлялась к витрине, чтобы положить туда маленькую керамическую сырницу в виде мышиной норы. – Новая идея Черстин. Более приятный звук, и смотрится лучше. Смотри, какие подвески. Привет.