– Негодяй. Разве я менее красива?
– Ты потрясающая, – заверил он.
– Но я не Черстин, верно?
– Именно.
– Даже не знаю, обидеться мне, оскорбиться или стукнуть тебя ручкой швабры.
– Помнится, кто-то только что сказал, что его не интересует замужество за перспективным молодым сотрудником?
– Ага, верно.
– Ты можешь быть довольна. Ведь я вижу разницу между вами, а, значит, вы не можете быть одинаковыми.
Кирстен засмеялась.
– Сколько еще будет перемалываться эта тема?
– Пока вода льется на крылья мельницы, – серьезно заверил Андреас.
– Подвинься, мне нужно закрыть жалюзи.
– Сходим куда-нибудь поужинать?
– Да, с удовольствием.
Что же ей все-таки предпринять?
Черстин в раздражении выключила радио, настроенное у нее в ноутбуке и работающее через Интернет.
Льющиеся из динамика в изобилии рождественские песенки и шуточки диджеев, посвященные сочельнику, выводили ее из себя.
Ее настроение, ее восприятие праздничных мелодий было бы совсем иными, если бы с ней рядом был кто-то…
Черстин так и не придумала себе никакого занятия. Единственным ее занятием были попытки выкидывать из головы все события последних месяцев. События упорно лезли обратно. Они не желали раскладываться по полочкам, забываться и уходить в прошлое, где им было самое место.
«Наверное, было бы здорово сейчас оказаться дома, – неожиданно подумала она, – обнять Кирстен…»
А еще – посмотреть на картину, подаренную ей Андреасом.
Черстин внезапно ощутила, насколько сильно она соскучилась по этой картине. Ей нравилось ощущение волшебства и таинственности, возникающее при рассматривании картины. Девушка, изображенная на ней, была так легка, так невесома…
«Вот она-то наверняка свободна, – подумала Черстин, – не зависит от чужого мнения о ней. Хочет – отличается от леса и деревьев, хочет – сливаясь с ними, становится незаметной, неуловимой».
И вообще, какая, в конце концов, разница, что думают о нас даже самые ближайшие родственники?
Кто сказал, что они обязательно оказываются правыми?
Жизнь еще не прожита, еще рано подводить итоги, рано судить о том, что делалось правильно, а что неправильно…
Черстин все сильнее хотелось увидеть картину.
Может быть, если попробовать нарисовать эту картину самой, то отпустит желание непременно увидеть оригинал?
Одевшись и вызвав такси, Черстин отправилась в лавку художников, адрес которой привычно нашла в Интернете.
Очутившись в лавке, она даже потерялась. Растерянно подумала, что с нее вполне хватило бы карандаша с мягкой резинкой, акварельных или медовых красок, простого альбома. Все это продавалось в любом супермаркете. Зачем она сюда приехала?