Жены-мироносицы (Агафонов) - страница 15

— Царь жив. Иди, доложи ему о предложениях этого гнусного изменника. Там ты скорее получишь награду.

— Ах ты стерва! — завопил Антипатр. — Змея ядовитая!

Иродиада подошла почти вплотную к решетке и засмеялась каким-то жутким, тихим смехом, так что Антипатр в мистическом испуге отшатнулся от нее.

— Безумная, зачем ты губишь меня?

— А зачем ты погубил моего отца? — она злобно сверкнула глазами на Антипатра, — теперь ты сдохнешь здесь.

Сказав это, Иродиада развернулась и молча пошла к выходу.

Когда Ироду доложили о сообщении тюремщика, он громко вскрикнул и стал биться головой о стену. Затем царь обернулся к начальнику своей охраны и, приподнявшись на локте, из последних сил крикнул:

— Немедленно убить Антипатра.

— Слушаюсь, мой господин, — злобно сверкнув глазами, с хищной улыбкой произнес Башар и, поклонившись царю, быстро вышел из покоев.

ГЛАВА 9

После торжественных похорон Ирода, согласно его завещанию, утвержденному императором, Архелай стал этнархом[16] Иудеи, Антипа стал правителем Галилеи и Переи с титулом тетрарха[17], Филипп, младший сын Ирода от его пятой жены Клеопатры, стал тетрархом Панаиды и Батанеи — областей, находящихся севернее Галилеи. Иродиада же со своим мужем, лишенным всякого наследства, вынуждены были уехать из Иудеи в Рим. Накануне отъезда она впала в неистовство, посылая проклятия всем, начиная с покойного деда и заканчивая его сыновьями. Но больше всех она обвиняла своего мужа, ни на что не способного, никчемного, по ее словам, человека.

Боэт вместе с женой стал жить в Риме как частный гражданин.

Когда по прошествии девяти лет этнарх Иудеи Архелай был смещен Римом с престола по жалобам к императору за жестокое притеснение народа, у Иродиады вновь вспыхнула в душе надежда вернуться на родину царицей. Пустив в ход интриги и посулы, она добилась аудиенции у Августа, но здесь ее ждало разочарование. Август, выслушав все доводы Иродиады, с улыбкой ответил:

— Если бы ты была мужчиной, я бы, не колеблясь, передал все царство тебе. Но я не уверен, что твой муж может достойно справиться с этой задачей.

— Так передайте престол мне, а не мужу, — набравшись дерзновения, воскликнула Иродиада.

На этот раз Август уже без улыбки взглянул на Иродиаду с некоторой долей уважительного восхищения за ее дерзкую самоуверенность:

— К сожалению, а может быть, и к счастью, ни в Иудее, ни у нас, римлян, нет обыкновения доверять женщине управление государством.

Иродиада польстила Августу, сказав, что восхищается знанием обычаев ее страны, и рассказала ему о том, как в древние времена Иудеей правила женщина по имени Девора. Кесарь с интересом выслушал ее рассказ и, опять улыбнувшись, ответил: