— Мы чаек, — беззлобно
закричала на нее бабка. — А ты вон рожу умой! Ишь, вся опухла...
— Момент, — согласилась
Валька. — Мальвина, я в ванную, а ты поди пока ко мне в комнату, подожди.
В Валькиной комнате,
недавно подвергшейся евроремонту, царил страшный беспорядок. Посередине стояла
большая неубранная кровать со смятыми простынями и скомканным розовым одеялом,
кажется, атласным. А рядом на столике и на коврике возле кровати, и просто на
полу чего только не было! Колготки, лифчик, тюбик помады, коробочка из-под
пилюль, волосы со щетки и еще, и еще что-то, чего я сразу не разглядела... зато
в другом углу комнаты находилось то, на что я рассчитывала, — компьютерный стол
со всем полагающимся оборудованием. Сейчас придет Валька, и залезем с ней в
интернет...
Подруга вернулась из
ванной освеженная, с мокрыми волосами, но все-таки еще немного не в себе. У нее
глаза слегка косили и рот подергивался. Или она теперь всегда такая, просто я
раньше не замечала? Мне стало обидно за нее.
— С чего ты так
распустилась, Валя? У тебя, по крайней мере, есть человек, который тебя любит!
Вот сколько деньжищ на тебя ухлопал и еще будет хлопать! Шубу тебе собирается
купить!
— Это ты про Рауля? —
Она как-то с подозрением повела своими косящими глазами.
— Конечно, про него. Или
еще кто-нибудь есть? Да ты подумай, кому надо держать тебя на работе, если ты
даже дела постоянного не имеешь! Ясно, Рауль держит тебя только потому, что у
него к тебе чувство! А ты тут пьешь, валяешься в постели до вечера...
— У меня тоже чувство, —
сдвинув брови, с маниакальной значительностью сказала Валька. — Я его убью.
— Щас тебе! Или ты еще
не протрезвела?
— Убью, — уперто
повторила она.
— Ну и кто тебе после
этого будет твою зарплату платить? Да еще шубы и все прочее?..
— Я не его убью, не
Рауля. И вообще, ничего ты, дура, не понимаешь.
Но я понимала, что она
просто еще не пришла в себя и мои душеспасительные разговоры сейчас не к месту.
Пора было приступать к делу, ради которого я пришла. Валька безо всяких
разрешила мне пользоваться компьютером, да я от нее иного и не ждала. Чтобы мне
было удобнее, она даже сама его включила и кое-как пощелкала мышкой, правда,
без полезного результата. То ли подруга давно не подсаживалась к компьютеру, то
ли пальцы у нее дрожали после попойки, но в итоге этих пощелкиваний на мониторе
всплыла фотография малыша с темными блестящими глазенками. Валька вдруг
заспешила ее убирать, а потом бросилась на кровать и забила по ней руками и
ногами. Это уже не могло быть постпохмельной истерикой, тут крылась какая-то
причина. Неужели этот малыш... и тут же внутреннее чувство, зачастую
опережающее доводы разума, сказало мне «да». Наверное, это ее ребенок. Но ведь
в доме нет даже следов присутствия малыша, ничего хоть приблизительно
напоминающего о детях! Ни одной пеленки, ни одной завалящей игрушки... А баба
Тося? Разве она смогла бы промолчать о столь ошемляющей новости? Да и с животом
я Вальку не видела...