То, что это
действительно талант, я догадалась уже по тому, насколько меня захватила эта
идея. Я теперь дни и ночи сидела над эскизами и кусками разнообразных тканей,
кроме тех часов, которые проводила в обнимку с метлой и шваброй, а еще с
лопатой и ломиком для скалывания льда, — но перед глазами у меня все равно были
мои будущие модели. Когда наступила осень, я не пошла на курсы, потому что была
целиком захвачена своими новыми планами. Все должно было решиться в декабре,
ибо конкурс приурочили к новогодним праздникам. В оргкомитете со мной говорили
ободряюще, и я ждала, надеялась, трепетала...
Все это первое время
моей взрослой жизни мы с мамой продолжали жить дружно, как и во все периоды
моего детства. Бывшие школьные подружки, с которыми я иногда встречалась, часто
жаловались на «предков», которые что-то им запрещают, чего-то требуют и при
этом постоянно ворчат. Белокурая Настя, которая училась теперь на экономиста,
спросила, разрешает ли мне мать работать на моем нынешнем месте.
— «Дворник Мальвина» —
это как-то не звучит... — усиленно шевеля губами, потому что она при этом
жевала жвачку, протянула Настя. Из-за этого жевания ее слова звучали как-то
особенно высокомерно — «дво-орник Мальви-ина»...
— Ну и что ж, что
дворник!
— Понимаешь, твое имя
обязывает! — дернула плечом Настя. — Если бы тебя звали Дуней или Фросей... А
то получается смешно...
Не знаю, насколько
Настины эмоции шли от сердца, но другие девчонки приняли их всерьез. Валька,
которая была, наверное, самой доброй из всех, тут же стала деятельно искать
выход:
— Знаешь, Мальвинка,
может быть, тебе в нашу фирму перейти? Я поговорю с Раулем...
Кто устроился после
школы лучше всех, так это как раз Валька. И не по знакомству — она была такой
откровенной, что тотчас рассказала бы всем, кто помог ей занять хорошую
должность в фирме. Но ей никто не помогал, она просто пришла, и ее наняли.
Самым удивительным казалось то обстоятельство, что Валька работала секретарем
начальника, некоего Рауля, с которым она и собиралась поговорить обо мне. Я,
конечно, была ей благодарна, но все равно не могла представить себе, какой из
нее секретарь. Наши бывшие учителя в один голос стонали от тяжкого бремени под названием
Кабанова. «Три пишем, два в уме» — по такой формуле она получила в конце концов
аттестат. Но ведь в фирмах такое не проходит, там, это все знают, надо работать
по-настоящему!..
Вообще все наши девочки
выбрали себе что-нибудь заземленное, не из области мечты. Учеба за свой счет,
профессия медсестры, бухгалтера, чертежницы... Получалось, что я одна готова к
творческой искрометной карьере, от которой захватывает дух! Поэтому меня
нисколько не коробило то, что сейчас я «дама с метлой и лопатой». Ведь концы
смыкаются, Золушка тоже была замарашкой и принцессой одновременно. Но я пока не
говорила подружкам, что готовлю собственную коллекцию одежды на конкурс, что в
оргкомитете меня уже знают и даже обнадеживают первым местом... и хорошо, что
не говорила!