и не вложу руки моей в
ребра Его, не поверю
(Евангелие от Иоанна,
глава 20, стих 25).
Глава 1. Привет от Павла
Ивановича
Когда же продолжали
спрашивать Его,
Он, восклонившись,
сказал им: кто из вас
без греха, первый брось
на нее камень
(Евангелие от Иоанна,
глава 8, стих 7).
Накануне была гроза, и
дождь закончился только к утру. Воздух был еще свеж, будто и не вчера это было,
а вот-вот, только что отгремело... Воздух был чист и прохладен. Он врывался в
приоткрытое окно “Мерседеса”, упруго обдувал лицо, заставлял смешно
приплясывать подвешенного к зеркалу кургузого человечка и шуршал позабытыми на
задней панели листами каких-то бумаг. Хорошо! Было хорошо и хотелось жить!
Прямой выжимал не менее сотни и было это для его авто сущим пустяком, однако,
свернув с Киевской трассы в город, он не рисковал уже ехать быстрее. Улица
Красной Армии, хладокомбинат, Лепеши...
На выезде с Лепешей
пришлось остановиться у железнодорожного переезда перед опущенным шлагбаумом.
Прямой беззлобно ругнулся и потянулся к телефонной трубке, но кто-то его
опередил: “мобильник” в его руке пронзительно заверещал.
— Слушаю, — сказал он и
вытянул шею, выглядывая на железнодорожное полотно: скоро ли поезд?
— Ты слушай, слушай,
Прямой, — ответил незнакомый, но серьезный мужской голос. — Привет от
Айболита... Ты чего молчишь, Прямой?
В голосах, и телефонных
тоже, Прямой немного разбирался — работа у него была такая: и сам зачастую брал
клиентов “на голос” и также, по голосу, оценивал серьезность возможного с их
стороны отпора. Этот голос был серьезным, и Прямой напрягся.
— Слушаю, — повторил он,
немного помедлив. Айболит, питерский авторитет, ему действительно был хорошо
известен. Вот только этот телефонный номер никто из его знакомых знать не мог —
это факт. Трубка была чужая и принадлежала человеку никак с ним не связанному.
И все-таки его вычислили. Как?
— Соображай, Прямой,
базар к тебе конкретный. Ты на кичмане подписался рассчитаться к апрелю с
Айболитом. Ты чего же базара не держишь?
— Я за свои слова
отвечу... Айболиту. А тебя я не знаю, — Прямой попытался говорить жестко, но
некоторая его растерянность все-таки проскочила дрожащей искоркой сквозь
звуковую мембрану и была чутко уловлена.
— Ты порожняк не гони.
Айболит сейчас не у дел. И ты это знаешь. Он передал полномочия серьезным
людям. Я их представляю, и зовут меня Скок. Витя Скок. Запомни это имя, а
полномочия тебе будут предъявлены. Готовь деньги.
— Хорошо, забьем стрелку
на среду, предъявишь полномочия, будет тогда и разговор.
— Ты не понял, Прямой.
Деньги надо отдать завтра — пятьдесят штук баксов. Сумма небольшая, так что
поднапрягись и закончим дело. Но завтра, въезжаешь?