— Оружие не новое и не
из лучших, но в наших условиях незаменимо. Пистолет-пулемет “Кипарис”.
Предназначен для поражения целей одиночным и автоматическим огнем, в том числе
и в условиях, требующих ведения бесшумной стрельбы. Работает за счет
использования отдачи свободного затвора. Прицельная стрельба возможна на дальности
до 75 метров. Для стрельбы применяются 9-мм патроны. Может использоваться с
глушителем. Масса без глушителя полтора килограмма. Скорострельность 600-900
выстрелов в минуту. Что еще? А, емкость магазина: 20 или 30 патронов.
Достаточно?
— Ништяк, — ответил
Прямой, — у меня тоже была такая машинка, правда, не знал, что у нее такая
высокая скорострельность. Слушай, сержант, а карты есть? Забили бы очко или
буру?
— Не играю я в карты —
дурное занятие.
— Что, в железках лучше
ковыряться?
— Для солдата — конечно.
— Почему ты не вмазал
мне, сержант, — неожиданно спросил Прямой. — Ведь ты бы меня уделал, запросто
уделал бы, а?
Кабан ответил не сразу.
Некоторое время он продолжал чистить оружие, а потом спросил:
— Ты веришь, что есть
Бог?
— Возможно, — равнодушно
пожал плечами Прямой и с удивлением взглянул на сержанта. Но тот, погруженный в
какие-то свои воспоминания, продолжал задумчиво:
— Всему есть мера — это
точно. Я не сразу это понял. Долго жил, будто нет никакой меры. Будто можно
все. Молодой был…
Сержант отложил в
сторону оружие, замолчал, лицо его неуловимо изменилось, будто покрылось серой
паутиной какой-то давней, но очень пронзительной боли. Так бывает, когда
хочется что-либо изменить, но уже невозможно…
— В Афгане это
случилось. Тогда я только начинал работать по своему профилю. Нашу группу
забросили на территорию духов. Были конкретные цели, ну, и свободный поиск.
Вымотались изрядно, да и ногу кто-то из наших себе повредил. В общем, так
вышло, что в одном месте заночевали мы у одних: семья пастуха — духами там и не
пахло. Утром, когда уходили, командир приказал всех ликвидировать, чтобы не
сообщили о нас. Ему конечно виднее, но я теперь думаю, что не было в этом
нужды. Человек десять их было — сам старик-пастух, женщины, дети. Выполнили:
приказ есть приказ, тем более в такой обстановке. Командир назначил
исполнителей, а один из нас сам вызвался. Сам. Тогда я ничего не почувствовал.
Потом только, много позже, когда духи этого нашего совсем по-глупому взяли и
разделали на кусочки, как барана. Так вот: ночью я вдруг понял, что это — ему
наказание за то самое, что совершил он с семьей пастуха. Почему и как понял —
не знаю, но уверенность возникла на все сто процентов. Взял тогда меня страх… А
командир-то наш еще раньше погиб.