— Неловко признаться, — промолвила Береника, — но я их никогда не видела.
— О, они похожи на мечту! — сказала я. — Один их вид вселил в меня гордость за то, что я египтянка.
— Ты не египтянка. Ты — гречанка из рода Птолемеев! — напомнила Береника.
— Птолемеи здесь триста лет, и фактически мы уже египтяне.
— Что за чушь ты говоришь! Еще одна из твоих дурацких идей! В наших жилах нет ни капли египетской крови. И не имеет значения, сколько времени мы здесь!
— Но…
Я хотела сказать, что мы стали египтянами по духу, если не по крови, но она меня оборвала.
— Если кусок красного гранита пролежит рядом с куском серого гранита тысячу лет, разве он изменится? — воскликнула она.
— Люди — не камни, — упорствовала я.
— Порой они бывают такими же твердыми.
— Но не ты, — сказала я, пытаясь ей польстить. — В тебе есть доброта и нежность.
На ее лицо вернулась легкая улыбка.
— Надеюсь, их почувствует и мой муж.
— Муж? — Я чуть не поперхнулась.
— Да. Я только что вышла замуж, и тут наша сестра Клеопатра покинула нас. Она превратила дом радости в дом скорби. Но таковы превратности судьбы.
— Кто же… Кто он?
— Царевич Архелай из Понта, — ответила она.
На сей раз на ее лице расцвела настоящая улыбка. Должно быть, ее муж был красив и она любила его.
— Надо же, я отлучилась на несколько дней, а сколько всего произошло! — вырвалось у меня.
— И это далеко не все, — сказала сестра. — Мы готовимся к защите от наемников нашего отца! На римские деньги — взятые взаймы, конечно! — он нанял римлян, чтобы вторгнуться в Египет и попытаться вернуть трон.
Ее голос дрожал от негодования и гнева.
— Но как же пророчество Сивиллы? — снова спросила я.
— Цицерон нашел способ его обойти! Да, великий римский оратор, что гордится своим благородным происхождением, ничем не отличается от купца, совершающего сделку на базаре. Единственная разница: торгует он словами, а не делами.
— Но как он сумел?
Неужели никто мне не объяснит? Я ведь знала это пророчество, гласившее: «Если царь Египта обратится за помощью, не отказывай ему в дружбе и поддержи его, но не посылай с ним войска, ибо если ты сделаешь это, то столкнешься с опасностями и трудностями». Как можно обойти столь недвусмысленное указание?
— Вроде бы Габиний, римский наместник Сирии, должен послать царя вперед, а свои войска вести сзади. Тогда получается, что он не «посылает войска с ним», а только «поддерживает» его, — фыркнула Береника. — Мы должны быть готовы встретить их.
Отец возвращается! Римляне восстановят его на троне! Меня охватил восторг, который я всеми силами старалась скрыть.