Мэри Энн вышла из машины, захватив с собой блокнот, и, решительно направившись к дому, заговорила первая:
— Здравствуйте, надеюсь, что я не слишком некстати. Я сейчас пишу очерк к сотой годовщине больничных родов в нашем округе.
— Его выпил другой, да? — спросила Клара.
«Как она догадалась? Ведь знала одна Камерон… Неужели разболтала?» — подумала Мэри Энн с досадой.
— Вы говорили с Камерон?
— С кем? Нет. Я ее не видела. А что?
— Не важно, — вздохнула Мэри Энн. — Мы ведь хотели попробовать просто так, шутки ради… — Она понадеялась, что Клару это не очень обидит.
Клара действительно вовсе не выглядела обиженной. Вид у нее был такой, словно она понимала абсолютно все, что творилось внутри Мэри Энн, и ее оправдания Клару только забавляли.
«Ну так что ж?» — подумала Мэри Энн. Она действительно согласилась попробовать чудодейственное средство отчасти ради забавы.
В воскресенье она почти поверила, что Джонатан наконец-то ее заметил, но когда приехала на студию, чтобы обговорить с ним свое участие в передаче Грэхема Корбета «Жизнь», то обнаружила там еще Анджи и одну из ее подружек, живо обсуждавших, в каком месте лучше отпраздновать свадьбу и каких музыкантов пригласить.
— Я на самом деле хотела разузнать о случаях из вашей акушерской практики.
— Хорошо. Заходите.
В домике Клары пахло пирогами, а за столом сидели дочь Клары и два темноволосых малыша, один совсем еще карапуз, второй постарше, в костюме индейца. Все трое энергично подкреплялись и критически рассматривали страшную рожу, вырезанную на выпотрошенной тыкве. Пол Курье держал в руке кухонный нож.
И Пол и Бриджит унаследовали от матери темные глаза. Глаза Бриджит казались особенно темными по контрасту с ее золотистыми волосами (непричесанными, торчащими в разные стороны). А у Пола волосы были совсем темными — должно быть, как у самой Клары в молодые годы.
— Зуб должен быть один, — говорил индеец. — Всего один.
Младший ребенок тем временем запустил ручку в липкие внутренности тыквы.
— Давай-ка вынем семечки, Мерил, — предложила ей мать.
Но девочка уже бросила тыквенную слизь вместе с семечками на пол. Клара выразительно посмотрела на дочь, и та с подчеркнутой неохотой поднялась, чтобы убрать с пола и отодвинуть от стола детский стульчик.
Раздался пронзительный визг, и минуту спустя Бриджит уже кормила малышку грудью и говорила брату:
— Она у тебя получилась косоглазая.
— Как и кое-кто из твоих соседей, — ответил тот. — Она и правда немного смахивает на…
— Перестань, это непорядочно, — отрезала Бриджит.
Пол чиркнул по тыкве ножом.