— Хотите сыграть?
— Можно. Хотя я не слишком хороший игрок.
— Не важно, — проговорил он с улыбкой. — Зато я хороший.
Он дважды обыграл ее, на ходу дав несколько полезных советов, а потом предложил:
— Не сыграть ли нам на пари?
— Разве я похожа на дурочку?
— Я не потребую ничего трудновыполнимого.
Мэри Энн уже который раз подумала о Камерон.
Ситуация все больше усложнялась, но она просто не могла ответить: «Извините, но моя кузина без ума от вас, и я боюсь, что ваше отношение ко мне заставит ее страдать».
Черт возьми, ведь Камерон уже и так наверняка страдает. И она сказала:
— Послушайте, я не хочу, чтобы вы неправильно все поняли. Я на самом деле…
— Никого, кроме Джонатана Хейла?
— Нет. Просто… давайте останемся профессионалами.
Он поднял брови, обдумывая ее слова, потом слегка пожал плечами и поднялся.
— Хорошо, пусть так.
Она увидела, что он пошел к стеллажу с дисками — взять запись ее первой передачи.
Ночную тишину прорезал вой сирены, и в тот же миг мобильный Мэри Энн снова завибрировал. Она нахмурилась, увидев, что звонит бабуля.
Доктор сказал Мэри Энн, что сердечный приступ был не слишком сильный, но бабушке необходимо остаться в больнице под наблюдением врачей. Возможно, ее даже отвезут в Чарльстон на консультацию у кардиолога.
Мэри Энн ненадолго пустили к бабуле. Она спала. Люсиль сидела в коридоре с вязаньем, разговаривала с матерью Камерон, Луизой. Но когда приехала Мэри Энн, она собралась домой, решив, что в ее помощи больше не нуждаются.
— А Камерон знает? — спросила Мэри Энн.
— Да. Она тоже приезжала сюда, но потом ушла, — ответила ее тетя. — Ее вызвали в центр, подменить дежурную на телефоне доверия. Мне не нравится, что она этим занимается. Там по большей части такая неприятная публика.
Тетя Мэри Энн была очень похожа на ее мать. Они обе одевались в свитера, брюки и трикотажные рубашки. Обе были непритязательны, хорошо воспитаны и ангельски терпеливы. И очень не любили признавать, что в мире случаются ужасные вещи или что кто-то из членов семьи способен повести себя безнравственно. То, что ее дочь защищает женщин, имеющих нескольких детей от разных мужчин, часто алкоголиков и наркоманов, глубоко беспокоило Луизу — главным образом потому, что она боялась за Камерон.
— А мама знает? — спросила Мэри Энн.
— Еще нет. Я ей позвоню. — И Луиза зашарила в сумке, отыскивая мобильный.
— Я сама позвоню, — остановила ее Мэри Энн.
Она вернулась домой и оттуда позвонила маме, сообщить о внезапной бабушкиной болезни. Пока она разговаривала, взгляд ее упал на стоявшие на столике пунцовые розы. Свободной рукой она выудила из них карточку.