Поколебавшись, Джин кивнула.
Выключив свет в зале, они поднялись в квартиру Оливера.
Джин не ожидала увидеть какой-то особой роскоши, но интерьер квартиры приятно ее удивил. Он был одновременно и лаконичным, и функциональным, и стильным, а самое главное — комфортным.
— Здесь гостевая спальня. Моя спальня — через одну дверь от твоей. Душ есть прямо в твоей спальне. Можешь отправляться туда, а я пока постелю тебе постель.
— Не надо, я сама, — попыталась воспротивиться Джин.
Оливер не стал слушать отговорок.
— Ты устала. Я бессовестно заставил тебя работать. Что ж, надо как-то искупать свою вину. Шагом марш в душ. Стой. Погоди. Держи халат. Надеюсь, ты в нем не утонешь. Прости, но женской одежды здесь нет.
Джин долго возилась в душе и даже помыла голову. Потом она тщательно сушила волосы феном. На самом деле она тянула время, чтобы не вернуться в спальню, пока там еще находился Оливер.
Уже лежа под легким теплым одеялом, она слушала звуки проезжающих изредка под окнами машин. Глаза Джин были широко раскрыты, она наблюдала за пятнами света на потолке. Оливер то ли не захотел, то ли забыл задернуть шторы. А Джин нравилось наблюдать за подобной игрой света и тени.
Она лежала и гадала, спит ли сейчас Оливер.
Что, если ей отправиться к нему?
Ничего такого. Просто поболтать.
Сказать, что ей не спится. Попросить теплого молока на ночь. Предложить сыграть партию в шахматы или же просто заняться любовью, в конце концов.
Зачем Оливер сказал ей, где находится его спальня?
Это был намек?
Может быть, ей стоит рискнуть?
Джин не знала, что ей делать. Она не была готова к тому, чтобы ее опять восприняли как легкомысленную девицу. Она уже слышала в свой адрес упреки, мол, готова улечься в постель в первый же вечер.
Можно ли считать этот вечер первым? Они с Оливером уже были какое-то время знакомы. Правда, тогда они еще не были представлены друг другу.
Знать бы, как поступить правильно…
А изменить ничего будет нельзя. И права на ошибку Джин не имеет.
Ей ведь до сих пор было бы стыдно посмотреть в глаза Кирку наутро или на следующий день.
Так кто сказал, что с Оливером будет иначе?
Веки Джин сомкнулись, ее наконец-то сморил сон.
Уже засыпая, она успела подумать — ведь она же вернется в «Апельсин» снова. Да что «Апельсин»?
Ей хотелось бы остаться в этой квартире, в этой комнате. Не покидать ее. Чувствовать себя спокойно, под защитой. Так, как Джин не чувствовала себя уже много лет.