Мы установили, что опыты давали скорейший результат при непосредственном контакте: это служило для Уэстона подтверждением того, что мысль способна каким-то причудливым образом передаваться, но каким именно — мне, признаться, никак в толк было не взять. Когда я вошел, Уэстон что-то писал за столом у окна, но сразу же поднял голову.
— Возьми Махмута за руку, — велел он, — а то речь его пока что бессвязна.
— Как ты это объясняешь?
— По мнению Майерса, подобный феномен — близкий аналог разговору во сне. Махмут толкует что-то насчет гробницы. Подай ему намек: посмотрим, правильно ли он его уловит. Махмут на редкость восприимчив — и на твой голос отзывается быстрее, чем на мой. Возможно, на гробницу его навели похороны Абдула!
Меня осенила неожиданная мысль.
— Тише-тише, я вслушаюсь.
Голова у Махмута была слегка запрокинута, и клочок брезента он держал перед собой довольно высоко. Как всегда, говорил он очень медленно — коротко и отрывисто, что обычно было ему совсем несвойственно.
— По одну сторону могилы, — вещал он, — стоит тамариск, и возле него фантазируют зеленые жуки. По другую сторону — глинобитная стена. Вокруг много других могил, но все они спят. А эта могила — та самая, она не спит, и она сырая, не песчаная.
— Я так и думал, — произнес Уэстон. — Он говорит о могиле Абдула.
— Над пустыней красная луна, — продолжал Махмут, — прямо сейчас. Задувает хамсин, он принесет много песка. Луна красная от песка, потому что висит она низко.
— Он все еще отзывается на внешние воздействия, — заметил Уэстон. — Ущипни его, прошу тебя.
Я ущипнул Махмута, но тот и ухом не повел.
— В конце улицы есть дом, в дверях стоит человек. Ай-ай! — вдруг вскрикнул Махмут. — Он дружит с черной магией. Не впускайте его сюда. Он выходит из дома, — взвизгнул Махмут, — идет сюда, нет, повернулся и пошел к луне и к могиле. Он дружит с черной магией, он умеет поднимать мертвецов, у него при себе нож для убийства и лопата. Лица его я не вижу, черная магия мешает мне видеть.
Уэстон вскочил со стула и, как и я, жадно ловил слова Махмута.
— Надо идти, — воскликнул он. — Это шанс для проверки. Послушаем еще немного.
— Он идет, идет, идет, — монотонно бубнил Махмут, — идет к луне и к могиле. Луна уже не висит прямо над пустыней, она поднялась выше.
Я показал за окно:
— Это, во всяком случае, верно.
Уэстон забрал брезент из руки Махмута, и бубнеж прекратился. Махмут тотчас распрямился и протер глаза:
— Халас!
— Точно, халас.
— Я рассказывал вам о той леди, что в Англии? — спросил Махмут.
— Да-да, — подтвердил я, — спасибо, юноша. Белая магия сработала сегодня на отлично. Отправляйся-ка спать.