— Да, это вполне правдоподобно, — согласился Грэтрикс.
— Самое вероятное объяснение, — добавила миссис Грэтрикс.
— А как думаете вы, леди Ульрика? — спросил Харрисон.
— Да, конечно, если все уверены, что это была мисс Мессенджер, то и спорить больше не о чем.
— Все, кроме Вернона, — поправил леди Ульрику Харрисон.
Вернон со вздохом откинулся на спинку кресла:
— Как бы то ни было, от моего отчета в Общество психических исследований вы оставили рожки да ножки. Если никто не готов поклясться, что женщина, которую мы видели, не мисс Мессенджер, я лишился всех свидетелей.
— Остается еще Фелл, — подсказал Харрисон.
— Не думаю, что ему можно доверять, — вмешалась миссис Харрисон. — Боюсь, он не пожелал тогда узнать мисс Мессенджер: у него имелись свои причины. Если на то пошло, мистер Фелл вообще не очень красиво себя повел.
— Ладно, Харрисон, оставим эту тему, — не без великодушия сдался Вернон. — Не скажу, что вы меня убедили, даже что касается вчерашнего случая, но видимость правды на вашей стороне. Удивляюсь, как это трудно — даже спланировать образцовое, доказательное расследование.
4
Харрисон оказался триумфатором и должен был бы торжествовать. Однако, сказать по совести, он убедил всех, кроме самого себя.
Треклятый шарф, стоило о нем задуматься, сбивал Харрисона с толку. Ложась спать, Харрисон засунул его в ящик комода, но под утро проснулся и принялся размышлять. С отвратительной ясностью ему представилось, что если теория Вернона соответствует действительности, то среди всего, что им явилось, когда они созерцали феномен, единственным вполне материальным, земным предметом был этот самый шарф. И странное, многозначительное совпадение: именно шарф все видели вполне отчетливо, именно его не преобразили ни умственный настрой наблюдателей, ни действие лунного света.
Совпадение беспокоило Харрисона все больше и больше. Объяснить его никак не удавалось.
На следующее утро Харрисона все так же мучило беспокойство. Сомнения мешали ему работать. После ланча он засунул шарф в карман, решив воспользоваться им как предлогом, чтобы снова повидать мисс Мессенджер. Нужно было прояснить еще один-два вопроса. Ему показалось, что шарф вызывал у нее не меньшее отвращение, чем у него самого. При виде шарфа она может испытать шок, который, не исключено, пробудит воспоминание о том, что происходило во время транса.
Мисс Мессенджер была в саду, Харрисона провели в ее собственную гостиную и попросили подождать. Продолжая обдумывать, каким манером лучше будет извлечь шарф, он рассеянно прошелся по комнате и остановился перед каминной полкой, чтобы рассмотреть фотографии. И вдруг ему представилось, что перед ним стоит темная стена из тисов, а на их фоне изысканной камеей прорисовывается нежный профиль. Растерявшись, Харрисон мигнул, и фон обратился в обычную обстановку комнаты, отраженную в зеркале. Но лицо осталось: тот самый профиль, увиденный на тисовой опушке; трогательное и печальное, оно словно бы тоскливо созерцало образы грядущих несчастий.