, 1966, с.287). И далее: «Подобно тому, как мозг формирует отражение реального внешнего мира — фактической ситуации настоящего момента и пережитых, запечатленных памятью ситуаций прошедшего времени, он должен обладать в какой-то мере способностью “отражать” (т. е., по сути дела, конструировать) и не ставшую еще действительностью ситуацию непосредственно предстоящего, которую его биологические потребности побуждают его реализовывать» (
Бернштейн, 1966, с.281). Трудно не заметить связи между этими идеями Н. А. Бернштейна и предложенным Дж. Брунером принципом «построения модели» мира. Именно на основе модели мира, соответствующей действительности, осуществляются акт заглядывания в будущее и регулирование деятельности субъекта. В модели отображены не только классы объектов внешнего мира. Работы Стивенса свидетельствуют о том, что сетка категории наложена и на громкость, яркость, высоту тона, т. е. даже элементарные свойства физических стимулов воспринимаются через призму категоризации.
Субъект, с точки зрения Брунера, никогда не воспримимает «сырой материал», «чистый стимульный процесс». Уже при рождении он обладает, по-видимому, набором врожденных категорий (фигура — фон, свет, звук и др.), как это предполагал еще И. Кант.
Особое значение автор придает категории «причина- следствие». Он считает, что для того, чтобы нечто определить как причину другого, требуются прежде всего такие категории, которые сохраняли бы тождественность «причины» и «следствия» (Bruner, 1957, с. 125). Брунер не утверждает, что категория «причина — следствие» — врожденная категория, но ему приходится, как и Гельмгольцу, принять существование такой категории «на веру», так и без нее нечего и говорить о восприятии как о процессе принятия решения, в основе которого лежит выводная активность. Только допустив существование категории «причина — следствие» как врожденной категории, Брунер может постулировать, что перцептивный опыт — продукт промесса категоризации. При таком рассмотрении природы восприятия снимается противопоставление между мирами «чистой стимуляции» и миром значений.
Мы разобрали ряд положений Брунера о природе восприятия и теперь коснемся механизмов, опосредующих формирование и функционирование систем категорий, т. е. механизмов, опосредующих перцептивную готовность.
Брунер предлагает четыре механизма: группировка и интеграция, упорядочение готовности, установление соответствия и фильтрация. Автор не претендует на то, чтобы эти формальные механизмы объясняли процессы восприятия. Логика, идущая от механизмов к объяснению поведения, скорее характерна для физиолога, чем для психолога. Мысль Брунера движется от особенностей природы восприятия к механизмам.