— Слушай! Откуда ты знаком со Стефаном Долсоном? Я вас видела вместе.
— Это не я. Это Оливия с ним знакома. — Он улыбался, заправляя ей за ухо выбившийся локон волос.
— Она что, актриса?
— Да. Хэтти, какая разница? Я не могу поверить, что встретил тебя здесь! — Он снова притянул ее к себе. — Зачем было придумывать, что ты сильно занята?
— А я и занята! Ты что, не видишь?
— Конечно. Ты ходишь на чужие банкеты, общаешься с подружками, а моя персона, так сильно нуждающаяся в аудиенции, осталась без внимания.
— Оливер, а ты-то зачем сюда пришел? — спросила она прямо. — Ты же не актер.
— Поговорить.
Хэтти опешила:
— То есть как? Ты знал, что я тут?
— Нет, конечно, — рассмеялся он. — Но выходит, что я шел сюда, чтобы встретить тебя. Пойдем, пройдемся? А то здесь слишком шумно.
— Пойдем. Ой… а как же браслет?
— Да, браслет. Браслет… — Оливер опустился на колени и принялся ползать по траве, а Хэтти невольно любовалась его смуглой шеей и широкими плечами. — Браслет! Где ты?! Его нет. Наверно, придется покупать другой…
Он поднялся, отряхнул брюки и, улыбаясь, протянул ей потерянное украшение:
— Позволишь?
— Пожалуйста. — Хэтти подала руку, и он, повозившись пару секунд, застегнул замок. Потом продел ее руку в свою и повел по лужайке вниз, к небольшому озерцу.
— А ты знаешь, — говорил он, медленно шествуя рядом, словно английский лорд, — есть такая примета: если кто-то на тебе что-то застегивает или завязывает, он будет твоим избранником. Не зря на свадьбах жених и невеста друг другу надевают кольца. Это символ того, что другой человек как бы берет тебя в плен, ну… как бы связывает себя и тебя…
Сердце Хэтти учащенно забилось.
— Да, я знаю.
— Хэтти.
Оливер остановился и взял ее за плечи, чуть притянув к себе. Она не на шутку испугалась. Неужели сейчас произойдет самое главное? Зачем он намекает на жениха и невесту? Что он хочет?
Вокруг никого не было, гости веселились в значительном отдалении, и только кузнечики пели свою бесконечную песню.
— Оливер!
— Наконец-то мы можем побыть одни!
— Оливер, что ты делаешь?
— Я просто сошел с ума! Я специально заманил тебя сюда…
Он запрокинул ее голову и принялся целовать шею, грудь, плечи… Хэтти вяло отбивалась, скорее отдаваясь поцелуям, чем отвергая их.
— Оливер, это — безумие! Ты не должен!.. Я не должна…
— Я соскучился по тебе… Ты — такая… Черт, зачем мы здесь, а не в той уютной квартирке!
Глаза его горели, ладони, казалось, искрили мелкими разрядами, а дыхание становилось все более горячим, словно у дракона из старых английских сказок.
Хэтти непроизвольно отступила назад. Если он сейчас не остановится, вся стратегия и гениальный план полетят к черту! Она держалась из последних сил, а губы уже немилосердно жгло от воспоминаний прежних поцелуев. Гордость кричала одно, а тело соглашалось с Оливером и требовало совсем другого. Она уже тянулась навстречу ему, и голос разума звучал все невнятней, растворяясь в пелене тумана. Каждая частичка ее пребывала в истоме. Ах, это самое блаженное в мире чувство — истома предвкушения… Сейчас Оливер обнимет ее, проведет ладонью по ее спине так, как умел только один он, и она, Хэтти, сама обовьется вокруг него, словно змейка, одурманенная звуками флейты.