— Скажи, ты счастлива?
— То есть?
— Ты счастлива в своей новой квартире со своим огромным гонораром, со своими перспективами сниматься и дальше?
— Не понимаю.
— Все ты понимаешь! Держу пари, что все утро ты проплакала, глядя в окно на свою соседку — статую Свободы. И то же самое было вчера. И то же самое будет завтра. Ты — свободна и богата. Но свобода не делает счастливым. То, что хорошо для памятника из камня, совсем неприемлемо для человека из плоти и крови, понимаешь?
— Джонни, я не понимаю…
— Жаль.
— Что?
— Жаль, что ты не понимаешь. Несвобода, зависимость от тех, кого мы по-настоящему любим, забота о ком-то, благодарность кому-то — вот настоящее счастье.
Оливер говорил ей то же самое. Но где теперь Оливер?
— Джонни, но…
— А ты содрала с себя, словно кожу, все привязанности, дружбу, любовь… и всю себя без остатка подарила деньгам и свободе. Зачем, Хэтти?
Она проглотила ком в горле.
— Джонни мне неприятен этот разговор. Все, что нужно понять, я пойму и без тебя. Оливер мне помог в этом. Да, помог! Но все равно он — подлец! И ты — тоже. Если судьба сведет нас с ним снова…
— А ты хочешь?
— Чего?
— Чтобы судьба свела вас с ним снова?
— Что за вопрос! Это мое дело.
Джонни с досадой вздохнул.
— Хэтти, перестань ломаться, не забывай, что я — режиссер вашей истории. Мне известно, как вы поссорились на банкете из-за Стефана.
— Ах так! Что-то слишком много развелось режиссеров! Надеюсь, Оливер получил хороший гонорар?
— Подожди убегать. Ты не знаешь самого интересного.
— Да пошел ты!
— Хэтти, стой!
— Я не желаю слышать ничего про этого негодяя.
— Ничего подобного! Ты любишь его. Иначе так бы не переживала. Я рад, что ты научилась любить.
— Оставь свои проповеди для своих будущих детей.
— Хэтти, видишь синяк у меня на левой скуле?
— Ну? — невольно заинтересовалась она.
Джонни гордо вздохнул.
— Это — Оливер!
— Чего-чего?
— Да. Синячище — на всю щеку. Сегодня меня гримировали все утро. Все равно заметно…
— Это как же понимать?
— Хэтти, твой Оливер — прекрасный, честный человек… Послушай!.. Когда у него заболел отец и он был вынужден уехать в Англию, он позвонил мне и сказал, что не будет продолжать эту игру и ему не нужен гонорар. Что у вас произошло перед отъездом — я не знаю, но Оливер вдруг круто изменил к тебе отношение.
Хэтти закрыла лицо руками.
— Кстати, если бы ты знала, какую огромную сумму я ему предложил! Поменьше, конечно, чем Стефан заплатил тебе, но…
— Замолчи!
— Потом он требовал, чтобы я поклялся, что ты никогда ничего не узнаешь и вся эта «пакостная история» — это он так выразился — умрет навсегда между нами. Но ты укатила в Англию, я думал — к нему. И решил, что вы сами разберетесь и он тебе все рассказал. Я, если честно, злился. А потом ты мне позвонила…