– Нет, нет, – не поверил Костя, – нет! Я не такой!
Он хотел сказать, что любит своих приятелей и их подруг, и жен и не намерен менять образ жизни. Он даже на всякий случай улыбнулся и понял, что улыбка вышла натянутой, грубой и лживой. А ему вовсе не хотелось становиться причиной плохого настроения Бараско.
– Слышишь! Ты! – Бараско изменился в лице. Он прижал Костю к шершавой стене, и рука его была очень жесткой. – Ты думаешь, что самый умный?! Не перебивай! – крикнул он, воспринимая отчаянные жесты Кости за протест. А ему просто нечем было дышать. – Ты такой же, как и я. Я видел, как ты схватил оружие. Ты держал его крепче, чем женщину. А падшие женщины тебе нравятся даже больше, чем все твои рафинированные красотки. Ты следил за Елизаветой, я видел!
У Кости поплыло перед глазами. Он чувствовал, что еще мгновение, и он умрет.
– Мальчики! – позвал кто-то. – Мы вас уже заждались.
– Идем, – ответил Бараско и отпустил Костю.
Только после этого Костя получил возможность вздохнуть, и воздух подземелья показался ему слаще меда. Еще целую минуту он кашлял и качался, прижавшись к стене, не хуже чем пьяные сталкеры. А потом встряхнулся и вошел в зал. Нет, решил он, просто так меня не возьмешь!
Здесь пахло алкоголем, ганджем, духами и потом сталкеров. Сновали ловкие официанты. Я уеду в Москву, и это все забудется, как дурной сон, подумал он с облегчением.
– А вот и наш герой! – раздался женский голос.
Костя подсел к столу и тотчас забыл о своем решении. Его понесло. Язык развязался сам собой. Стало легко и просто. Он знал за собой это качество. Если ему понравилась компания, он готов был раскрыть душу.
Бараско взглянул на него и спросил:
– Тебе какая нравится?
Косте нравились обе, но он побоялся признаться в этом. Поэтому сказал:
– Рыжая.
– Рыжей здесь нет, – усмехнулся Бараско, который все-все понимал в этой жизни, но ничего не объяснял.
– Тогда я выберу блондинку.
– Блондинка улыбнулась мне. Возьми брюнетку. Не прогадаешь.
– Хорошо, – согласился Костя и с облегчением вздохнул, потому что Завета ему понравилась с первого взгляда.
– Милый, – сказала она, приблизив губы к его уху. – Я ласковая, как котенок.
От этих слов сердце у него упало куда-то в пятки, и для храбрости он выпил на голодный желудок рюмку водки, и впервые понял, какой она может быть вкусной. Водка 'пошла', как вода в пустыне, и ему казалось, что нет ничего приятнее этого благородного напитка. А потом он ел шашлык с зеленью, острой приправой и слушал, как бармен за стойкой цокает языком:
– Вай-вай, какой хароший вечер! Панымаешь?!