— Прости, что конкретно? — между двумя прихлебами из чашки с невинным видом поинтересовался я.
— Я имела ввиду, как ты относишься к таким вот удивительным вещам? выпуская дым, пояснила Талия.
Интересно, чего это она завела разговор на эту тему? Проверяет, что ли, степень моей продвинутости в вопросах секса? Однако, надо что-то отвечать. Я прокашлялся, как перед докладом, отхлебнул из чашки и с серьезным видом сказал:
— Да, наверное, как к чуду природы отношусь.
***
Реакция Талии на банальную, в общем то, сентенцию оказалась несколько неожиданной:
— Чудо природы, как мило, — задумчиво и как-то мечтательно-тихо произнесла она.
"Странная какая-то", — констатировал я про себя, но сразу же списал это на счет романтизма, вполне возможно, еще сохранившегося в этой девической еще по сути головке. И тут же эта головка родила нечто совсем уж концептуальное.
— Антон, а что тебя вообще привело сюда, что толкнуло написать то объявление? — задумчиво глядя мне в глаза, спросила Талия.
Ну вот, здорово живешь! Это что — здравствуйте, вопросы морали и нравственности! Да кабы еще самому знать ответ-то…
Да, на самом деле, что привело меня сюда? В смысле — не конкретно сегодняшние поиски того, с кем убить вечер пятницы, а — по большому счету? Да, сложный вопрос, и раздумывать в поисках ответа на него сейчас совершенно не хотелось. Тем не менее я счел уместным изобразить на лице глубокомысленную задумчивость.
— Ну, как тебе это объяснить, — начал я помолчав количество времени, уместное для такого емкого вопроса.
Но Талия из моего несостоявшегося внутреннего монолога в отличие от меня, похоже, все поняла, причем дословно.
— Не надо ничего объяснять, — шепнула она, как-то незаметно вспорхнув мне на колени и обвив руками мою шею. — Все правильно, ты умница. И ты тоже очень мне нравишься.
"Что правильно?" — хотел переспросить я, но не стал, потому, что просто слышать это мне почему-то было чертовски приятно. От нее исходил одуряющий запах чистого тела в смеси с очень тонким и возбуждающим ароматом неизвестного мне парфюма. У меня заворочалось в штанах. Да вот они, настоящие, истинные желания, а все эти тра-ля-ля не при чем! Я попытался поцеловать ее, она подставила мне щеку.
— Я обожаю целоваться, — пробормотал я, ища губами ее рот. — Или ты принципиально не целуешься при первой встрече?
— Да, конечно, для того, чтоб целоваться, мы еще недостаточно знакомы, — прошептала, закрывая глаза, Талия, — но не лишать же себя такого удовольствия…
И я утонул в ее губах. Я очень люблю целоваться. Мне много раз говорили, что я хорошо целуюсь, и я очень ценю это умение у партнерши. Хорошо целующаяся женщина доводит меня до состояния полной боеготовности задолго до начала собственно постельной части встречи. Талия целовалась превосходно. Ее мягкие губы и податливый язык когда надо следовали за моими губами и языком, порой же сами как будто полностью заполняли весь мой рот и вовсю хозяйничали там, безошибочно определяя самые чувствительные области. Это было восхитительно! Вообще-то, я не очень люблю все эти прелюдии, предпочитая побыстрее переходить собственно к делу, но сейчас мне было жаль, что поцелуй не может длиться бесконечно. А тем временем в ширинке у меня давно уже бушевал пожар, и в тот самый момент, когда я начал опасаться, что ткань не выдержит напора рвущейся наружу плоти, Талия соскользнула с моих колен на пол, и ловко расстегнула на мне брюки. В сладостном ожидании первого прикосновения я задержал дыхание.