Стараясь сдержать панику, Даша расправлялась с крылышком голубя. Ужин был легким. И птичка, и овощной гарнир оказались потрясающе вкусны, но… Как бы это сказать? На диете они здесь, что ли? Даша предпочла бы порцию пощедрее. Хотя и этой бы не подавиться…
Мизинца нет. Вот в чем дело. Такая красотка черноглазая и… Нет, не так — обоих мизинцев нет. Четырехпалые ладони, под украшениями сразу и не разглядишь. Значит, она…
— Что ты замерла? — Машка похлопала сестру по плечу. — Я тебя просвещаю, приобщаю к местной жизни, а ты в каких небесах витаешь? Тебе теперь в замке жить. Уясняй обстановку.
— Я слушаю, — пролепетала Даша. — Только неудобно. Мы смотрим друг на друга, и не знакомы. Ты бы не могла меня своей подруге представить?
— Разглядела? — Маша засмеялась. — Молодец, многие так и не могут сообразить. Значит, от слова «дарк» в истерику не впадешь? Я знала, что ты у меня умненькая и вовсе не расистка. Эту девушку зовут — Врид.
— Очень приятно, — выдавила из себя Даша. — Вы ведь не немая?
Черноволосая улыбнулась. Снисходительно и насмешливо. Даша такого отношения к себе очень не любила.
— Не сердись на Врид, — засмеялась Мари. — Я ее попросила помолчать и не пугать тебя. Но ты стала за время своей дикарской жизни куда смелее. Думаю, Врид может с тобой поздороваться.
— Не всем нравится, когда мы разговариваем, — сказала девушка-дарк.
Даша ошеломленно заморгала. Манера Врид разговаривать производила шокирующее впечатление. Низкий, вибрирующий голос напоминал шипение огромной ящерицы. Но главное — за ровными белоснежными зубками мелькнул совершенно жуткий язык — ярко-малиновый, гораздо длиннее человеческого, и определенно раздвоенный. Язык-жало большой змеи. Или беса, которого в досмертном мире принято именовать чертом. Бесовка-чертовка.
— О! — сказала Даша. — Надеюсь, вы не слишком часто его прикусываете? Ой, простите, я глупость спросила.
И Машка, и диковинная Врид засмеялись. Девушка-дарк смеялась, не размыкая ярких губ, и выглядела обычно — необычно красивой девицей. Машка смеялась, как будто сидела с подружками в обычном московском кафе. Как это давно было. Только Машкино бесстыдство с тех пор в неприкосновенности и сохранилось.
— Забавная девочка, — сказала Врид. — Помнится, ты, Мари, в первый раз реагировала чуть иначе.
— О, да! — согласилась Маша. — Вы меня тогда порядком напугали. Ну, Дашка, ты даешь. Я уж там, в вашем сарае, расстроилась. Вижу, слезы у тебя вот-вот потекут. Думаю — совершенно моя ранимая сестричка не изменилась. И как выжить умудрилась?
— Ты за меня не беспокойся, — заверила Даша. — Я теперь и на Луне выживу. «Опыт, сын ошибок трудных, и гений — парадоксов дух». Странно, что цитаты здесь так помогают, правда, Маш? А вы, Врид, потрясающе на обычную женщину похожи. Я имею в виду на человеческую. Так-то вы фантастически красивая. Разве что с Машей сравниться можете.