От подсыхающей грязи зверски чесались ноги. Больше никакого эффекта разведка пока не приносила. Пусто. Даже москиты не очень надоедали, очевидно брезгуя перемазанными диверсантами. Ни разговоров, ни мыслей болотников. Ни запахов. Впрочем, какие запахи, если все вокруг вонючей тиной пропахло?
Бо-ууммммммммм!
Точно, автоматический барабан. Вроде речного маяка. Или морского? Все из досмертной жизни помнилось слабо. Здесь иная жизнь. Вот глаза умирающего Эмнема навсегда запомнятся. Как его в действительности звали? Эминмар? Вот прицепила человеку кличку девка наглая, так и ушел Эминемом переиначенным. Нужно уточнить родовое имя. Ведь действительно писать сагу придется.
Утес средь песка-янтаря удержала
Сотня морпехов славного
«Сердца»!!!
Таяла та стена щитоносцев,
Пред собой возводя штабеля из
Вонючек!!!
«Сердце» — это самая крупная из группировок Флота. По одним сведениям — сплошь сброд тщеславный из городских бездельников, глупых купеческих сынков, обедневших аристократов и прочих сомнительных «сынов Глора», вечно грызшихся между собою. По другим источникам — душа Флота, гордость, опора и надежа Северного побережья. Морская пехота — самые отчаянные и безбашенные, кого на кораблях едва ли не в цепях держали, спуская лишь в виду непосредственного противника…
Даша сообразила, что думает совершенно не о том, о чем нужно. Что за форт дурацкий? Может, он вообще цельноглиняный? Нет, ворота имеются. Тьфу, захаревь их в глушню. Живые-то там есть? Не действует дар колдуна. Такие дары вообще-то с пошаговой инструкцией вручать надлежит. Может, по способу мамы-Эле попробовать?
Даша, придерживая плащ, развернулась лицом к стене. Прикрыла глаза. Костя не мешал, даже руку отпустил. Понимает. Эле пыталась и мужчинам объяснить по сути «виденья», но что-то не хватает им воображения. Ладно.
Стена. Глиняная, солнцем обожженная. Непрозрачная…
…Опять Мин мешал. Сидит в двадцати шагах и прикидывает, как такие стены штурмовать надлежит. Дашу с мужем не видит — темный плащ в тени стены недурно маскирует. Это хорошо…
…Мысль медленно проникала, растворялась в глинобитной толще. Толстая толща, толстяк толстует, толстовец толстенный толсторога толкнул…
…Пятно, смутно-желтое, живое. Аура такая странная, вероятно. Левее еще, еще… Ниже, выше. На стене? Наблюдательной вышкой определенно они не пользуются…
Чужая мысль обожгла неожиданно. Короткая, яркая. Гадкая. Именно ожгла.
— Тихо, тихо, — шептал Костя в самое ухо и крепко обнимал.
Даша осознала, что дергается. Фу, дура, неужели вскочить пыталась? Куда? Зачем?