Хозяин выгнал всех из кабинета и наклонился ко мне.
— Торопись, Леха! Сегодня ночью мне такое приснилось, что и
рассказать страшно. — Хозяин заерзал и еще ближе нагнулся к моему уху. — Мне
приснилось, что я уже кончался. Так вот, после этого я попал в такую жуткую
темень! Такой страшный мрак, что и выразить невозможно... Ты вот что, Леха:
чтобы завтра прямо с самого утра — и пулей отсюда! Понял? Я тебя умоляю!
— Хорошо, Хозяин, конечно. Не волнуйтесь. Если честно, мне и
самому здесь уже в тягость...
Ранним утром грузовик увозил меня прочь от Полигона. Чем
ближе я подъезжал к Дворцу, тем светлее становилось и впереди, и вокруг. Когда
последний перевал остался за спиной, и я выехал на равнину, яркое солнце
осветило все вокруг. Дворец неумолимо приближался, а мое сердце
радостно-тревожно забилось: что-то впереди?..
А вот и громадные въездные ворота! Они распахнуты настежь.
Никакой стражи, только дежурный приветливо улыбается мне и спешит показать
путь. Когда я остановил грузовик и вышел наружу, вдруг совершенно ослеп.
Оказывается, запыленные и прокопченные окна кабины не пропускали и малой доли
света, который разливался вокруг.
Пока я моргал и тер кулаком слезившиеся глаза, ко мне кто-то
подошел и мягко произнес:
— Ты, наверное, новичок?
Я утвердительно кивнул. На мои глаза опустились темные очки.
Я проморгался и увидел рядом мужчину в белой одежде. Его открытое доброе лицо
тоже было светлым и лучилось приятной улыбкой.
— Ты, наверное, деньги привез? — спросил он участливо.
— Да, от Хозяина Полигона. Это его дар. Куда мне с ними
ехать?
— Несчастные люди, они по-прежнему думают, что их деньги
имеют какую-то цену. Но Господь милостив, и даже эта жертва будет принята. Так
что вези свой груз на склад, а потом спроси, как найти первый корпус, — там
тебя и поселят.
На складе я поинтересовался, почему же это деньги наши не
имеют цены? Мне ответили, что здесь другие ценности. А от жителей Полигона
важна только жертва как акт покаяния. И еще мне объяснили, что все, привозимое
с Полигона, в том числе одежда, подлежит сжиганию, так как может нести на себе
гнилостную заразу.
Потом меня направили в баню. Обливали горячей водой,
поливали густыми жидкостями, которые пенились и пузырились, терли мягкими
губками. Одели меня в светлые одежды, на которых не имелось ни единой дырочки и
заплатки. Когда я глянул в зеркало, то не узнал себя: на меня смотрел молодой
красавец с удивительно белым лицом и светло-коричневыми волосами, приглаженными
предметом, называемым расческой. От меня пахло необычно приятно. А голова
кружилась от пьянящей легкости.