— Же ву при, мадемуазель, гранд-шарман и так далее! — путал
он слова из карманного разговорника.
— Так вы русский?! — захохотала она. — Мне, конечно, очень
приятно, но вы, кажется, испортили свои дорогие брюки.
Костюм на нем был действительно не просто, но очень дорогой.
Только тогда это меньше всего беспокоило его.
— Ах, полноте, пустое! Как зовут вас, прекрасное дитя?
— Ольга, — снова засмеялась она, сверкая искрами громадных
зеленоватых глаз и жемчугами зубов.
— Оленька, я вас от души поздравляю! Вы единственная
красивая женщина из двух тысяч четырехсот тридцати двух прошедших мимо за
тридцать восемь минут. Единственная — и русская! Это нужно как-то отметить, об
этом нужно сообщить этому чопорному современному Вавилону, всему перепудренному
миру!
Таким, стоящим на коленях перед женщиной, его и увидел
опоздавший резидент. Но, поглядев на женщину, он не удивился, только вежливо
зааплодировал.
Самолет мягко тряхнуло, уши заложило. Пассажиры захлопали в
ладоши, благодаря экипаж за удачное приземление с вытекающим отсюда
продолжением жизни.
У трапа, облокотившись на лимузин, его ждал Майкл Стоун, в
советском девичестве Мишка Каменев. На его загорелой физиономии сохранялась
улыбка, соответствующая его нынешнему гражданству.
— Константин, айм вэрррыы глэд ту эгррры ёррр! — прорычал
он, распахивая объятия.
— Мишка, я только сошел на асфальт американщины, а меня уже
тошнит от твоего нового диалекта. Так что давай по-нашему, по-человечески.
Здорово, партнер.
В прохладном чреве лимузина Миша протянул ему чемоданчик с
договорами. Константин листал бумаги и отвечал на вопросы.
— Как перенес перелет?
Миша говорил по-русски, но слова растягивал и рокотал, как
американец, не прошедший разговорную практику. За семь лет эмиграции его университетский
друг превратился в янки.
— Нормально перенес. Выспался, отъелся... Значит, цена их
устраивает, это хорошо... Так что могу работать.
— Как Мария?
Константин оторвался от бумаг и глянул в окно. Слева их
обгонял «мерседес-кабриолет». За рулем сидела та самая дряхлая старушка,
которая еле тащилась к своей машине, заботливо поддерживаемая под руки
стюардом. Сейчас она одной рукой небрежно держала руль, другой прижимала к уху
трубочку мобильного телефона. Он взглянул на спидометр рядом с чернокожим
водителем-телохранителем. Стрелка подрагивала у цифры 110. Это значит около 180 км в час. Во дает бабуля!
— С Машей все нормально. Преподает в архитектурной академии.
Плавает в бассейне, играет в теннис; массаж, там, визаж, мираж...
— Сегодня собираются наши. Поедешь?