Обняли его трое братьев, поздравили с главным выбором в
жизни и повели к высокой горе. Вместе они прошли по знойной долине, обливаясь
горячим потом, омылись в чистых ниспадающих водах реки, просушили и отбелили
одежды в солнечной долине у подножия, восходили на сверкающую вершину, помогая
друг другу, заботливо поддерживая Ивана. Должно быть, самому ни за что не
суметь ему подняться на эту высоту, на почти вертикальную скалу, в такую высь,
где небо фиолетово-синее, воздух пронзительно чист, а солнце ¾ ярче тысячи земных солнц. Должно
быть, разбиться бы ему насмерть, упасть в изнеможении, если б не заботливые
руки, постоянно поддерживавшие его. Наконец, Иван встал рядом с Крестом,
удивился, что он не золотой а вблизи его сияние не заметно, и услышал громовые
слова:
¾ Имя твое
отныне Иоанн. Бери и неси.
Лишь протянул свои руки Иоанн к деревянному восьмиконечному
Кресту с четырьмя коваными гвоздями ¾
Крест наклонился и мягко лег ему на спину. Средняя перекладина опустилась от
правого плеча на грудь, Иоанн обхватил руками теплый деревянный брус.
В этот миг произошло нечто неожиданное. Иоанн вырос
настолько, что стал видеть выше края звезд, глубже земной бездны. Одновременно
с этим под тяжестью креста ноги, как в песок, погрузились вглубь. Глаза Иоанна
установились на уровне, где в самой затхлой пыли у самой-самой земли жили свою
маленькую жизнь маленькие человечки.
Сначала он немного растерялся, решив, что утонул. Но,
подвигав ногами и руками, удостоверился в своей свободе. Более того: Иоанн
ощутил способность передвигаться с немыслимой скоростью, одновременно видеть и
слышать множество людей, знать даже сокровенные их мысли. Обнаружил он в себе и
умение воздействовать на людей с помощью невидимой, но вполне ощутимой силы.
Понял он также, что эта вездесущая добрая сила действует через Иоанна только
тогда, когда все внимание его устремлено к нуждам и бедам маленьких людей.
Когда, наконец, Иоанн освоился со своим новым состоянием…
Когда сумел принять единство бремени Креста и нечеловеческой
свободы…
Когда весь его огромный разум умалился до той самой мизерной
точки в душе, из которой она и выросла…
Когда в этой точке он обнаружил бесконечность времени, света
и доброго могущества…
…Тогда оттуда хлынуло и затопило его самого, весь мир и всю
бесконечную вселенную нечто желанное, родное и радостное, что прозвучало дивным
звуком, ¾ любовь.
Тогда Иоанн вместил в своем сердце всех людей, животных,
растения, ранее чужой холодный космос ¾
и любовь, дарованная ему свыше, обняла и обогрела всю эту необозримость. Слезы
благодарности источились из глаз его и пролились на землю.