Палач. Нет милости к падшим (Норка, Ачлей) - страница 67

Ниночка была в восторге: она искренне гордилась своим мужем, еще совсем недавно обычным деревенским пацаненком, который сам, без чьей-либо помощи, приехал в столицу, поступил в Высшую школу милиции и успешно ее окончил. Да и он гордился собой и был полон решимости оправдать, доказать и свершить! Трепещите, преступники, воры и мошенники! Иван Егорыч будет бороться с вами, защищая честь и достоинство простых граждан!!!

Но действительность оказалась гораздо прозаичнее. Он начал службу участковым и поначалу действительно пытался навести в своем районе порядок. Но быстро понял, что это никому не нужно. Был конец 80-х, в стране шла горбачевская перестройка, которую почему-то начали с борьбы с пьянством и алкоголизмом. Перед ним поставили задачу: еженедельно «сдавать» определенное количество «алкоголиков». Но у него на участке все они были давно известны, и где брать новых, он не знал. А его корили и доставали каждый день. Многие из коллег на этом сделали карьеру, но он не мог хватать человека и портить ему жизнь лишь за то, что от него пахло спиртным. Эх, сколько же их, бедолаг, тогда погорело, скольких поувольняли с работы, повыкидывали из партии! И все это только ради отчетности, наград и продвижения по служебной лестнице! В общем, антиалкогольная кампания успешно завершилась новой волной поголовного пьянства, но о его несговорчивости не забыли, и всякий раз, когда заходила речь о повышении по службе, его личное дело отодвигали в сторону. Уж и годы прошли, и начальство все поменялось, но слушок о том, что Кузьмичев какой-то не такой, витал. Так он и остался участковым.

Потом наступили бурные 90-е. В столицу ломанулись искатели приключений, аферисты всех мастей и те, кто просто хотел заработать копейку. И тут вообще начались удивительные дела: милиция не столько боролась с преступностью, сколько собирала деньги с граждан. В результате многие его коллеги начали ездить на импортных машинах, покупать неплохие квартиры, их жены и дети в обязательном порядке проводили отпуск в Турции. Почти год он никак не мог взять в толк, что происходит. Но потом его вызвал к себе начальник и дал понять, что работает он на очень перспективном участке, все-таки центр города, что желающих попасть на его место пруд пруди и что если он и дальше будет отрываться от коллектива, то его просто уволят. Ничего не поняв, Кузьмич (к этому времени его уже так называли все приятели) вышел из кабинета и отправился к своему однокашнику и другу Олегу Дятлову за советом.

— Ну, ты, Кузьмич, либо очень наивный, либо туп беспробудно, либо притворяешься. Участковые ежемесячно должны сдавать начальнику по 1000 баксов. Из всего собранного он половину оставляет себе, а половину отдает наверх, и так до вершины всей этой, блин, пирамиды. И если ты не сдаешь, то это вовсе не значит, что твои деньги не учитываются. Просто шеф их должен в этом случае доложить из своего кармана. А он просто не в состоянии тебя, так сказать, содержать. Так что, если не хочешь потерять работу, впрягайся в общее дело и зарабатывай, — предельно ясно объяснил ему Олег.