Век Филарета (Яковлев) - страница 14

   Порядок службы Вася незаметно выучил наизусть, но ему никогда не надоедало смотреть, как появляется на малом входе дед из алтаря, торжественно-строгий и чуть незнакомый, вски­дывает руку перед вознесенным Евангелием; как величаво, на­распев диакон читает святое Евангелие, как радостно и всякий раз со значением дед произносит молитву перед таинством При­чащения.

   Вася твердо и безусловно знал, что Господь незримо при­сутствует в храме, что искренняя молитва непременно дойдет до Него, и Он пошлет благодать, то неземное ощущение свет­лой теплоты и тихой радости, которые мальчик чутко выделял среди повседневных житейских чувств. В детстве он подходил к причастию каждое воскресенье. Замирало сердце от мысли, что Всемогущий Господь послал Своего Сына на крестные муки ради нас, таких обыкновенных, что Он дарует нам часть Крови Своей и Тела Своего для спасения душ наших... Движутся люди ко святой чаше, все ласковы, добры и предупредительны: сначала дворянские семейства, потом они с бабушкой, потом остальные, будто действительно — братья и сестры. Если б только можно было всегда так, всегда такими быть, то никто бы не погубил бедного мальчика. Эту бабушкину историю он почему-то запомнил навсегда.

Иногда крестный дядя Петр водил его в кафедральный Ус­пенский собор. Вася немного робел громадности храма, незна­комых людей и очень боялся совершить оплошность, ведь он был сыном и внуком уважаемых священников. Дядя Петр брал его на колокольню. Запыхавшись от крутизны лестниц, Вася вся­кий раз бывал поражен открывавшимся сверху видом родного города, который ему никогда не надоедало разглядывать. Он видел и дедовский дом, и церковь, где крестили его, а в другой стороне — отцовский храм Троицы, луковку с крестом на крыше родного дома; торговые ряды казались совсем близко, а базарная площадь виделась даже маленькой. Прекрасно были видны оба храма не­далекого Бобренева монастыря.

   Но еще большее наслаждение Вася получал от колокольного звона. С первым ударом большого, многопудового колокола оглушала глухота, а после радостное тепло появлялось в груди. Звонарь Алексей перебирал перепутанные, казалось бы, веревки, нажимал на дощечки, а то всем телом раскачивал язык большого

колокола, и дивный благовест плыл над Коломной, сливаясь с перезвонами других церквей. Очень тогда хотелось Васе стать звонарем.

   Отец однажды взял его с собой в Бобренев монастырь на празднование чудотворной Феодоровской иконы Божией Матери и там сводил его в иконописную мастерскую. В полном восторге от увиденного он решил, что самое замечательное — это иконо­пись, благолепное выписывание образов святых. Отец похвалил его намерение, и строгий дед тоже...