— Ох, грехи наши тяжкие...— услышал Василий старушечий голос и шаркающие
шаги из кухни по коридору, а там и увидел в неприкрытую дверь темную фигуру
Алексеевны, простоволосой, в бесформенной юбке и рубашке.
«Что это она вскочила?» — подумал Василий и тут только сообразил, что
на соборной колокольне пробили уже четыре раза.
— Алексеевна,— шепотом окликнул он,— что, уже утро?
— Известно, утро,— подошла она к двери, крестя раскрытый в зевоте рот.—
Чего не спишь-то? Мне пироги ставить надо, а тебе, соколик, самое время сны
бархатные видеть.
— Это какие ж такие бархатные? — улыбнулся юноша.
— А ты, голубок, ляг на правый бочок, закрой глазки и увидишь.
Охо-хо... Господи, помилуй! Господи, помилуй меня, грешную...
Василий только закрыл глаза и мгновенно заснул глубоким счастливым сном.
Глава 3
В ПОИСКАХ СЧАСТЬЯ
За семнадцать лет до описываемых событий, в год рождения Василия
Дроздова, произошло много примечательных событий и Российской империи и в чужих
краях.
Матушка-государыня Екатерина отметила надворного совет-пика Гаврилу
Державина, сочинившего славную оду «Фелица». Был утвержден договор с Австрией о
разделе Турецкой империи (до чего дело, правда, так и не дошло). Среди многих
доносов императрица выделила те, в которых намекалось на намерение наследника,
великого князя Павла Петровича, превратить возникшие в дворянских кругах
навет, правда, крайне неприятный и настораживающий. Радовал сердце внук
Александр, в пять лет выучившийся читать, могший рассуждать с недетской
серьезностью, оставаясь по виду сущим ангелом: голубоглазый, с кудрявыми
белокурыми локонами и ярким румянцем на нежном личике.
В ту пору государыня назначила ему законоучителем протоиерея Андрея
Афанасьевича Самборского. Исходила она при этом из того, что отец Андрей
многознающ, полжизни провел за границей и потому сможет предоставить великому
князю Александру и брату его Константину всю полноту познаний Закона Божия на
новейшем европейском уровне. Петербургский митрополит Гавриил, правда,
осмелился заметить, что уж больно не похож отец Андрей на православного
священника: брит, ходит в светской одежде, женат на англичанке — ну совсем
пастор, а не российский батюшка. Государыня этим мнением пренебрегла. Она
вознамерилась приуготовить из внука подлинно европейского государя. Вот почему
главными наставниками внуков были определены представители родовитой русской
аристократии во главе с генералом Николаем Ивановичем Салтыковым, а
действительным воспитателем стал тридцатитрехлетний швейцарский адвокат Фредерик
Сезар де Лагарп, воодушевленный высокими идеями.