Марусю это немного успокоило, тем более что она сама до того утешала себя подобными рассуждениями.
Впрочем, к часу дня ее беспокойство стало снова нарастать. Она для очистки совести позвонила в справочную «Скорой». Но нет, в больницы Арсений Бережной или кто-то, похожий на него, не поступал…
Она решила снова ехать на квартиру Арсения. Вышла в коридор – там Виталик с грохотом тащил к двери сумки с пустыми бутылками.
– Привет, Маруська! – оглянулся он. – Чего это с тобой?
– А что?
– Не выспалась, что ли?..
Она подошла к старому пыльному зеркалу, висевшему возле двери Алевтины Климовны, вгляделась в него. Зеркало отразило уставшую, очень бледную женщину с тусклым взглядом. «Я ли это?» – у Маруси сжалось сердце.
– Виталик, Сеня пропал.
– Ничего, найдется, – равнодушно ответил тот, вытягивая сумки за дверь.
Маруся надела плащ и побежала по лестнице вниз, поскольку Виталик загромоздил своими сумками весь лифт. Этажом ниже столкнулась с Кристиной Песковой.
– Маруська, а кто это там у вас гремит? – Кристина схватила Марусю за рукав.
– А-а… Это Виталька, посуду пошел сдавать.
– Алкоголик несчастный! – с ненавистью произнесла Пескова. – Здоровый мужик, а как ведет себя…
– Кристина, я очень старая? – неожиданно спросила Маруся.
– Ты? Да ну брось! Это мне, Манечка, переживать надо – сороковник уже на носу… – вздохнула та и обтерла полное лицо платком, от которого шли волны резкого цветочного запаха. – Жарко-то – почти как летом!
…В три часа дня Маруся снова была в квартире Арсения. Она твердо решила не сходить с ума раньше времени, но все равно беспокойство не отпускало ее.
«А пусть бы и у женщины он был! – мрачно подумала она. – Пусть лучше он окажется подлецом и предателем, чем…» Но она не успела закончить эту мысль – в ту же секунду позвонил телефон.
– Алло! Алло, говорите же! – срывающимся от волнения голосом закричала она в трубку.
– Мария Дмитриевна? Ну наконец-то! Мария Дмитриевна, это Нюра Териак!
Нюра Териак была одной из помощниц режиссера, и Маруся несколько раз видела ее – полная пятидесятилетняя женщина с мужской стрижкой и вечной сигаретой в зубах.
– Я звоню, звоню – никто не подходит! – надрывно пожаловалась Нюра.
– Я, Нюра, у себя в квартире была, – пробормотала Маруся. – Я же прописана совсем в другом месте…
«Наверное, тоже хочет знать, куда Арсений пропал!»
– Господи, ну а я-то не в курсе, где вы там можете быть! – снова плачущим голосом пожаловалась Нюра. – Марь Дмитревна, голубушка…
Марусе стало вдруг нехорошо. Нюра Териак не стала спрашивать, куда пропал Арсений. Не стала жаловаться, что они уже все в студии, одного только Бережного ждут! Нюра Териак сказала – «Марь Дмитревна, голубушка…»