А Андрей тем временем уже дошел до Пашерова. С жаром излагал: вот он, слуга сатаны. Страшный, почти всесильный, потому что уже и теперь не достать: власть у него, деньги, положение. («Не достать, — мысленно согласился Зимородинский. — А надо ли?»)
— Надо остановить! — взмахнул рукой Андрей, ладонь со свистом рассекла воздух. — И уничтожить!
Тут Слава все же не удержался:
— А кто же все-таки за ним стоит, за этим Пашеровым?
— Сатана! — не раздумывая, припечатал Ласковин.
— Так ли?
— На что намекаешь? — насторожился Ласковин.
— Да подумал, — и выдержав паузу, — знал ли тот бандит, Крепленый, что ты — мой ученик?
— Не знал, — ответил Андрей, пытаясь сообразить: к чему клонит сэнсэй. — А какая разница?
Я же сам против него пошел. Ну ты мне помог, конечно, — признал великодушно. — Так в чем дело?
— А если бы я послал?
Андрей пожал плечами:
— А зачем тебе?
Не понял. Все. Больше Слава говорить не имел права. Может, потом сообразит парень?
— Тень, — произнес он, — есть у каждого. Неплохо бы, пока не наломал дров, узнать — тень это или не тень?
— Это ты к тому, что кое-кто не должен отбрасывать тени? — спросил Андрей. — Так имей в виду, это чушь. Тот вампир — отбрасывал. Не хуже нас с тобой!
«М-да, — подумал Слава. — Никогда этот парень не понимал намеков».
Но попробовал еще раз.
— Бывают, Ласка, такие рыбки глубоководные: пасть здоровенная, а в пасти маленький язычок. Самой пасти не видно, а язычок светится. Другая рыбка думает: какой привлекательный червячок. И прямо в пасть прыгает. Может, Пашеров твой и есть такой червячок, как думаешь?
— И что делать? — спросил Андрей.
— Чай пить! — сердито сказал Зимородинский. — Ты чай просил? Так пей, что смотришь?
Как был Ласковин прямым, как гияку-цки, таким и остался. Даже если персонально на него ловушка расставлена, все равно попрет носорогом. Натура такая.
— О девушке своей расскажи, — попросил Зимородинский. — Хватит о всякой дряни!
— Угу, — согласился Андрей и весь следующий час говорил только о Наташе. Ему нужен был «поверенный», а Слава был именно тем человеком, который понимал. Ласковин мог бы рассказывать о своей Наташе до самого утра, но сэнсэй деликатно напомнил: третий час ночи, не худо бы и поспать немного.
Утром Андрей ушел. Причем сначала он намеревался заехать домой, переговорить с отцом Егорием, но в последний момент передумал и поехал к Наташе. Потому что ужасно соскучился.
— С днем рождения тебя, с наступающим! — напутствовал его Зимородинский. — Удачи!
«Жаль, что не со мной! — подумал он о тучах, сгущавшихся над его учеником. — Такой вызов!»