Четверо, обменявшись понимающими взглядами, подняли потерявшего сознание Ласковина и потащили наверх.
— Что Крепленый, что пахан — ему один хер, — проворчал один из «тобольцев». — Серый, давай быстрей, и так ноги промочил!
— А ты отхлебни, — сострил второй. — Может, это спиртяга! Гы-гы!
— Серый, держи дверь, твою мать! Башку ему прищемишь!..
Широкое, как дверь, лицо наплывало из темноты. Оно было круглое, с красной шелушащейся кожей и большим, как рубленая рана, ртом. Вокруг рта росли редкие закручивающиеся волоски. Вместо глаз — нитяной толщины щелочки. Лицо, нависая, увеличиваясь, приближалось. Открылся рот, щербатый, мерзкий, как гнилой моллюск. Вонючее дыхание коснулось кожи — Андрей напрягся… но ощутил лишь тупую боль в локтях. Лицо сморщилось и разразилось кашляющими звуками. Оно смеялось.
Холод обжег затылок и спину Андрея. И тут же боль сдавила виски, а желудок судорожно сжался. Ласковин почувствовал, как его подняли, как голова откинулась назад (новый взрыв боли и спазм желудка, наполнивший горло едкой горечью), струйка воды полилась вниз из воротника куртки…
Ласковину было очень больно, перед глазами плыли серые тени… Если бы сейчас «пришел» тот, другой, загнанный внутрь, Андрей впервые был бы ему рад. Тот, другой… Несколько секунд беспамятства и жутких видений, зато потом — пустота и тела бандитов, разбросанные по снегу.
«Ну давай, — истово воззвал Ласковин. — Иди сюда!»
— В автобус его! — скомандовал рыжий. Ласковина рывком поставили на ноги, но он тут же согнулся пополам, желудок вывернуло наизнанку…
— Бля, пидор, ботинки облевал! — воскликнул один из «тобольцев», замахнулся… и опустил руку, покосившись на своего начальника.
Андрея через заднюю дверь втащили в салон, пристегнули наручниками к сиденью.
Один из бандитов протянул рыжему револьвер, с которого капала вода.
— Спрячь пока, — велел Корвет и вдруг развернулся с быстротой хищной кошки.
Из глубины склада раздались вопли, топот, плеск воды… Через несколько секунд толпа «рабочих» ломанулась из заливаемого водой подвала.
— Назад, срань алкашная! — загремел Корвет и пинками сбросил с лестницы самых ретивых. — Назад, суки, вашу мать! Назад! Товар выносить! Быстро, хрен вам в печенку! И вы, — он повернулся к своим, — нечего сопли жевать! Помогайте!
Через минуту работяги и бандиты, построившись в цепочку, передавали друг другу коробки. Двоих «тобольцев» Корвет отправил за водопроводчиками.
Предоставленный самому себе Ласковин лежал в автобусе и был совершенно беспомощен. Укатали сивку крутые горки!
Вернулись посланные, привели водопроводчиков. Подбадриваемые тычками, те живо принялись за дело и через четверть часа перекрыли линию.